Reptilia

Сегодня поэтическая муза
Влечет меня во времена Союза.
Однажды Живков и Гомулка
В Москву приехали на спулку.
Решать в Кремле свои вопросы,
И Брежнев ставил им засосы.
Он им повесил ордена,
Дал нефти, газа и зерна
И, лично им, в награду
Дубленки из Канады.
Обедом вкусным угостил
И восвояси отпустил.
Они, надевши эти дохи,
Отправились в Варшаву погулять
И там за курвочками пострелять.
(В Москве тогда от скуки мухи дохли)
Едва их “Ту” в Варшаве приземлился,
Как Живков откровенно возмутился.
Рассеянно свои колени гладя,
Недоуменно произнес: “Послушай, Владя,
Не знаю, как твое шкурье –
Оно, пока что, к нам индифферентно –
Но вот варшавское ворье
Орудует вполне конкретно”.
-О чем ты, Тодор? “Владек, кожушок
(Я это помню очень хорошо)
В Кремле мне был до пят,
А здесь стал по колени,
И я хочу понять
Причину изменений.”
-Отвечу, Тодор, на вопрос:
“Для обоюдной нашей пользы
В Кремле ты на коленях ползал,
А здесь поднялся в полный рост.
Там кожушки до пола были,
А здесь коленки лишь прикрыли”.
Велик был наш Союз, не то, чем стал сегодня.
Оставили его “друзья” в одном исподнем.
И этот факт развил у них стремленье
Ползти в диаметральном направленье.
Чтобы и дальше также вкусно кушать,
Теперь им надо ползать перед Бушем.
Какой пейзаж оригинальный!
В рядах интернациональных
Ползут эстонец и поляк,
Латыш, болгарин и словак,
Людыны с вильной Украины,
С кавказских гор ползут грузины,
Ползет румын, мадьяр и чех –
На чрево Буш поставил всех.
Им так приятно подползать
И туфлю милую лизать.
Ведь ползать суждено им на роду,
Что Бушу следует иметь в виду,
А опыт наш показывает ясно,
На ползунов он обнадеялся напрасно,
Умерь свой пыл и аппетит утишь:
С рожденным ползать, далеко не полетишь.