В одной стране

В одной стране, с названием Венера,
любили все красивые манеры.

Любили краситься, красиво одеваться,
и на красивой фразе обниматься.

Любили кактусы, блестящие витрины,
подушечки, литые лимузины.

Любили фикусы, фейрверчики, сонаты.
Забыли знаки тёмных сил и атом.

Однажды залетел к ним некий Гоша.
У Гоши руль заел, а без руля - не гоже.

Он был с одной продвинутой планеты,
где пьют вино и курят сигареты.

Где труб навалом, смерчи и обвалы,
и где таким, как Гоша, вечно мало.

Увидел Гоша на Венере сливы.
Увидел, все гуляючи, счастливые.

А слив откушать - это ведь нормально?
Он насорил на площади центральной.

Разбил витрину, чтоб сандали дали.
/ ему ботинки от чего-то жали /

Залез на шар, в радарное слежение.
Оставил малые планеты без движения.

Он нахамил старейшине старейшин.
Ретификат глушил и распугал всех женщин.

Собралися толпою Венеряне
в метеоритном поле на собрание.

Стоял тревожный гул - На кое? -
А ветер в ухо дул, и выдувал в другое.

И слышалось - Бе-е-да - и грустно, и строптиво
кукожились цвета Венерианского мотива.

А Гоша из рогатки упражнялся,
по клумбам из рогаликов слонялся.

Его от этих вечных «извините»
тянуло лечь в глубокое подпитие.

Он провалился в кратер напоследок,
чем распугал всю братию медведок.

Порвал штанину о шипы на скалах
/ колючки не восприняли нахала /

К утру надуло в небе изменения,
а Гоше с похмелюги - раздвоение.

Болела голова, ломало.
Луна на два серпа хромала.

Он дотащился до консервной, хлопнул люком.
Всё тот же руль, торчащий крюком.

Нажал педаль и, банку резко стронув,
враз обогнул гаишника с Плутона.

Зло два сопла Вселенной козыряли,
а Венеряне всё к собранию ковыляли.



16 августа 1991 г.
г. Ленинград