Ш. Бодлер. Из сборника Цветы зла

Вкруг ломберных столов — преклонных лет блудницы.
И камни и металл — на шеях, на руках.
Жеманен тел изгиб, насурмлены ресницы.
Во взорах ласковых — безвыходность и страх.

Там, над колодой карт, лицо с бескровной кожей.
Безгубый рот мелькнул беззубой чернотой.
Тут пальцы теребят, сжимаясь в нервной дрожи,
То высохшую грудь, то кошелeк пустой.

Под грязным потолком, от люстр давно не мытых,
Ложится жeлтый свет на груды серебра,
На сумрачные лбы поэтов знаменитых,
Которым в пот и кровь обходится игра.

Так предо мной прошли в угаре ночи душной
Картины чeрные, пока сидел я там,
Один, вдали от всех, безмолвный, равнодушный,
Почти завидуя и этим господам,

Ещe сберегшим страсть, и старым проституткам,
Ещe держащимся, как воин на посту,
Спешащим промотать, продать в веселье жутком
Один — талант и честь, другие — красоту.

И в страхе думал я, смущeнный чувством новым,
Что это зависть к ним, пьянящим кровь свою,
Идущим к пропасти, но предпочесть готовым
Страданье — гибели, и ад — небытию.