Палач

Ночь. Ветер из раскрытого окна
Растрепал твои седины.
Лишь пламенем свечи освещена
Келья и твои глубокие морщины.
Ты сидишь, и взор лазурных глаз
Ничего не зрея пред собою замер.
Свет, что лился из очей твоих, погас,
И от былого лишь осталась память.
Твои уста в безудержной мольбе,
Сотрясая воздух, шевелятся,
И ты просишь, чтобы бог простил грехи тебе,
Во исполнение которых ты успел поклясться.
Ты молишь бога о забвении,
Чтоб он гравюру Мнемы стер,
Где душу пепелят видения,
Грехов пылающий костер.
Забыть ту материнскую пиету,
Когда ты властным угождал,
Когда ты Смерти открывал карету,
Когда ей ужин подавал.
Забыть тот королевский гогот лютый,
Что заглушал ненужной правды стон.
Во время праведной народной смуты
Стоял лишь на костях их трон.
Забыть тех, кто как на праздник,
Отбросив все дела, заботы,
Шел пешим строем, шел на казни
И по отмашке ржал аж до икоты.
Забыть тех, кто феодала
Лишь медом липы обливал,
И желчь внутри его сжигала,
Если в очах кого свет правды прибывал,
И кто вчера в безумце брата признавал,
И клялся пусть в пылу азарта,
Сегодня же с толпою вместе ржал,
А коль не ржал, то смерть сыта и завтра.
Забыть то дьявольское отражение
Костров в крестах на шеях тех,
Кто призывал народ к смирению
И отказаться от земных утех.
Кто не пытаясь что-то внять,
Жег тех, в ком дьявол смог
На время в их карман унять
Безмерный золотой поток.
Но Господ глух, а смерть скромна
От дамы сей манерами разит,
К тому, кто насыщал ее сполна
Не нанесет никак визит.