Четыре ночи

Четыре ночи он не спал и не пил,
Четыре ночи он страдал и скулил,
Посещал его кто-то в тюрьме,
Но с лицом, как круги на воде.

Четыре ночи он провёл, как в бреду,
И три раза молился к утру,
Но не спас его жизнь добрый Бог,
Отдал душу в положенный срок.


В ночь первую шаги услышал он,
Звон кандалов и замогильный стон,
Но в камеру его дверь заперта;
Вор обернулся, сузивши глаза.

И никого; чело горит огнём,
Товарищи сопят и видят дом,
А на полу – следы босых ступней,
Как ниточка для бредовых идей.

Вторую ночь он глаз не мог сомкнуть,
Ему мерещилась отчаянная жуть,
Но только стоило тихонечко вздремнуть,
Как две руки легли ему на грудь.

И век вору уже не разлепить;
Вот Смерть пришла, но хочется так жить!
Он дёрнулся… и сердце вдруг пошло,
Что было рядом, то уже ушло.

Он третью ночь ждал, будто день суда,
По камере ходил туда-сюда;
Осунулся, сгрыз ногти и не ел,
А только на часы тайком глядел.

Просил товарищей не спать и с ним побыть,
Но насмехались те над ним, мол хватит ныть,
Тогда он чаю пачку заварил –
Решил не спать до самой до зари.

Но ночь пришла, а с нею сонм тревог,
Он одолеть свой сон, увы – не смог,
И в два часа проснулся весь в поту:
Тень перед ним стояла на виду.

Кто ты такая? Что ты застишь свет?! –
Но только тишина ему в ответ;
Тень растворилась в складках бурых стен,
Оставив вора с сетью взбухших вен.

Четвёртая пришла по счёту ночь,
Движенье времени мольбой не превозмочь.
Как вор бесился… Как потом вдруг сник… –
Всё это не опишет скудный стих.

И что случилось – не узнал никто,
Лишь утром из-под зимнего пальто
Достали в муках скорченное тело,
И эта весть тюрьму всю облетела.


Четыре ночи он не спал и не пил,
Четыре ночи он страдал и скулил,
Посещал его кто-то в тюрьме,
Но с лицом, как круги на воде.

Четыре ночи он провёл, как в бреду,
И три раза молился к утру,
Но не спас его жизнь добрый Бог,
Уготован плачевный итог.


Я услышал историю эту
От тюремного брата поэта.
Он сказал, что тень всех достала…
И вот: его тоже не стало.


24.07.2005