В Твоё царство

Сердце расхлябали хляби небесные.
В этой телеге катиться далече ли?
В этих дорогах я странник, повеса ли?
Хожены тропки, земные и млечные.
Время – убожище для небожителя.
Кто он такой: я ль, не я ль? Человечище?
Тесно толкутся у врат посетители,
Кованых лат не снимая доверчиво.

Папа курил не траву, а навершия
Стылых дерев на горах, раскудрявленных.
Вот оттого-то, ни конному – пешему,
Не уродиться от этого Авеля -
Только лихому вдвойне вертолётчику
Из парашютно – десантной дивизии,
Только заветному сыну – налётчику
На чьи-то башни, где молятся призракам.

Мама – клеймо моей скудной гортанности.
Мама – вино моего виноградаря.
Как я возник под хмельною туманностью,
Так и слыву виночерпием – радарем…
Я – сирота, если честно, повершивший
Сам в эти сказки семейной идиллии.
Если Отец – то отрадный, заветнейший,
Если и Мать – то от розы и лилии.

Есть у меня и земные, послушные
Пляске в большой центрифуге, до выжимки.
Сын их – фатальное, слёзное, душное,
Без тормозов, гонорится и пыжится.
Так повезло мне в родительском стойбище
Греться о тело по имени Родина,
И любоваться любому стыдобищу –
Благо, достойный здесь выстелен подиум...

Только у сердца расхлябалось вешнее
И бередит, и глаголет, и брезгует
Дымом отечества – топкой кромешною,
Что, выжигает, до одури пестуя.
Время – убожище для небожителя,
Как скотобойня – волчарня родимая.
Только, Господь, не остави двужильное
Сердце - как путь в Твоё царство хранимое...

14.12.07