Новый год и елка

Существует один повод притащить дерево в дом. Это новый год. У меня много подруг, все они такие, как и я: стройные, зеленые и как говорила моя хозяйка от нас хорошо пахнет. Да от нее тоже веет недешевеньким парфюмом: CHANEL №5. Мои подруги располагались в соседних квартирах. Нам нравилось, когда нас наряжали. Например, моя соседка европейская елка с двадцать четвертой квартиры вообще необычная: криативная, как утверждает она. А критив сейчас ценится. Но, конечно ее хозяйка мастер таких дел. Нарядила ее в свою бижутерию, навешала все свои бусы и ходила радая. Даже умудрилась некоторую парфюмерию на нее нацепить: сливово - малиновую помаду и бежево - кофейные тени. Да еще в добавок разукрасила елку розовым болончиком. Пришла к моей хозяйке и давай ее пилить (…ой что - то не хорошее это слово «пилить», это больно) мол, что ты Галька нацепила на свою сосну. Ей не хватает криативности. У меня аж иголки стали дыбом от ее пронзительных слов. На мне самый лучший наряд, я даже о таком и не мечтала! Самые модные игрушки - дизайнерские. Моя хозяйка знакома со многими людьми с мира моды. И знает толк в вещах.
Друг моей жизни Мурзик. Мы с ним познакомились в первый же день тридцатого декабря. Он захотел меня попробовать. Ну, я конечно с характером, сразу дала о себе знать и поцарапала ему нос. Мурзик до вечера ко мне не подходил, обиделся. Он рычал, шипел, поднимался на свои лапы и носился как бешенный. Но потом весь его гнев иссяк.
Мурзик вообще добрый он даже мне песенки пел. Я засыпала под его мурлыканье. Не то, что когда вокруг меня водили хороводы с песней «В лесу родилась елочка». Конечно, мне приятно, когда я в центре всеобщего внимания. Но то, что они пели это 50% неправды. Я, например, выросла не в лесу, а на лесоторговой базе. За мной ухаживали и подкармливали. А трусишка зайка серенький и волк сердитый со мной и рядом не стояли. Волки - народ дикий, а зайцы в моей местности не водились. Мои подружки тоже удивляются. Их хозяева пели туже самую песню. Мы думаем, что это наш гимн. Если все ежегодно зажигают под эту музыку. Но самое приятное, когда под нами лежат подарки. Мой ствол так и гнется от любопытства, что же лежит в этих ярко - упакованных коробках и целлофанах.
И вот все стоят наряженные такие, улыбаются, целуются на часах 23.45, в руках шампанское, которое льется рекой, прям в салаты и я как уличный фонарь. Через пять минут прямая трансляция поздравления президента. И вот пять минут прошли и президент начинает свою торжественную речь. Теплые слова, это хорошо, ну а мне больше нравится кремль! Ах, как бы хотелось быть кремлевской елкой! Сейчас она там стоит, как королевна, а мы с подружками иголки отбрасываем от зависти. И вот бьют куранты раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, ой что – то брызги шампанского, которые благополучно пенились на моих пушистых иголках меня не много выбили с равновесия. Все заново: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, (в гости просим, не отвлекайтесь это соседка вбежала с бенгальским огоньком) девять, десять, одиннадцать, двенадцать! С новым годом, с новым счастьем! Все как пулей вымелись на улицу. Бах, пих, пах, выстрелы, грохот. Зато, какая красотища, небо все разноцветное, прям полярное сияние! Потом табуном все забежали домой. Начались танцы – обниманцы.
Гулянка окончилась около пяти часов утра. Проснувшись в десять, я увидела свое отражение в стеклянном игрушечном зайце, который, качаясь весел на мне. И скажу я вам мне мой видок не понравился, уж как - то лысоватая я стала. Веселая морда Мурзика, видно все - таки где – то достал валерьянку, подняла мое настроение. Он долго смотрел на стеклянного зайца, что он там представлял я не знаю. Потом лег по домной и замурлыкал, пожалуй даже захрапел как резанный. М–да, валерьянка взяла свое!
Дней восемь Мурзик находился в эйфории, он вообще не понимал, что делал. И сколько ж надо было выпить? Мне было очень скучно и грустно. Никто больше не пел в лесу родилась елочка, никто не водил вокруг меня хороводы. Только пьяный кот валялся подо мной. Смотрю в окно: европейскую елку, ту самую криативную поволокли по дороги, она уже не святилась своими диковинными вещами.
Прошло еще восемь дней. И вот я лежу на свалке с пятью со своими подругами. Не знаю даже радоваться или плакать. Ясно только одно, что второй раз пустить корни не дано.