Я всегда возврашаюсь

Самолётом иль машиной перекрою километры,
В край загадочный домчусь, где меня никто не ждёт,
Привезу домой в авоське чудеса, супруге – фетры,
Сыну этакое что-то, что на злобу дня сойдёт…

Как же древним не везло – ведь прогресс такая сила!
Вижу: предок суеверный хмуро топчется в хвосте…
Всё, что было, - голь-природа, хорошо – ума хватило
Что-то нам, лихим потомкам, начертать на бересте…

Разговаривал с ветрами, облаков страшился мути,
Камню кланялся, а звёзды приглашал к себе за стол,
Счастья он желал травинке, горевал по мёртвой сути
И носил дрянное платье, а не праздничный камзол.

МЫ природу взяли в руки и где окриком, где смехом
Убедили, что отныне нам подвластна её кладь,
Раскроили, перешили, даже самым буйным рекам
Сотворили силой воли нам приятнейшую гладь…

Нет, тебя я, предок, помню… И ещё живя в утробе,
Был я там, у тех истоков, где незыблема земля,
Но, привыкнуть мне не дав, наградили соской, чтобы
Я забыл тот пережиток в блеске нынешнего дня.

Мир вокруг шумит, пьянит чудом взращенных огней,
С непривычки удивлюсь – и шагну в уютный мир…
Вот я мчусь в железном чуде прочь от пламенных коней,
Мимо леса, мимо поля – современный пассажир…

Мне б послушать птичьи трели и шептание ракит,
И в костре увидеть что-то неподвластное уму,
Но камин меня согреет, душ холодный отрезвит,
И пойму: без тайны этой как-нибудь да проживу.

Новизна не даст вздремнуть мне – та без стука, поутру,
В дом мой прибранный нагрянет нагловата и вольна,
Всё сметёт с пути, не спросит, что мне больше по нутру,
Но зевать нельзя – погибнешь - вот такие времена…

Но тебе признаюсь, предок: от искусственных мерил
Устаю и в небе странном вдруг я вижу благодать,
И трясусь твоею дрожью от таинственных ветрил,
И шепчу земле: "Старушка, как же ты устала, мать".

Из далёкого далёка, скарб свой бросив, бледнолик,
Возвращаюсь я из плена милых сердцу витражей
К той земле, где жалко как-то замерзал в степи ямщик,
Где по лету так, без толку, плакал, плакал соловей…