банальное. из несостоявшегося

что самое смешное – жива. душа колибри:
ломает понемногу, не то чтобы совсем.
героям должно быть, идти и делать выбор,
хотя герой во мне осунулся, просел
и закопался в тину. утри лицо наутро,
увидь мое лицо как прежде и всегда,
как ты смотрел на дождь и на меня – минуту
последнюю. последняя звезда
из космоса идет и пляшет понемногу
в пути, струится, и горлом хлещет кровь –
смешная будет рифма. и будет о чем богу
поведать за обедом, наполнить толщи снов.
что самое смешное – не жить не получилось.
и ты, и я – под градом из прошлого. и мы
идем по разным странам, держась устало-чинно,
печальны и упруги, упруги и прямы.
положено героям создать по дому, древу,
и сыновей по лавкам штук восемь рассадить.
героев же не спросят, что это был за кремний,
который это пламя разжег там, позади.
а позади все тише. седеют наши мысли,
и зарастает корка на прошлых этажах.
как классики твердили, в руках пергамент стиснув –
не будет хеппи энда. король получит шах
и мат – за искренность. а то и королева,
усталая матрона, роскошная как сон.
смотри, не отрываясь, ты видишь, я же слева,
иду, как прежде, рядом, с тобою в унисон.
что самое смешное – ты иногда все знаешь,
оглядываться страшно, а потому идешь
все дальше и прямее, а я иду по краю –
в пальтишке, по старинке, и в новой юбке-клеш.
смеешься? вот и славно. героям так и надо –
смеяться через силу, и через силу жить.
мой давний и прошедший, моя почти что правда,
держи покрепче взглядом связующую нить.
и через много судеб по лавкам детки сядут
и глянут голубыми глазами на отца.
а ты им скажешь тихо – она была наядой
или звездой во мраке. была ей до конца.
ведь скажешь?..