3. 3. Семь Секунд. Лабиринт Подсознания

серия "ИГРА в ИНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ"

роман "АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ"

ГЛАВА 3.3. ЛАБИРИНТ ПОДСОЗНАНИЯ

19:32:03
53-й км МКАД


Я открываю глаза: в метре от носа машины — бетонный отбойник, разделяющий противоположные потоки, в который я сейчас влечу под углом 90 градусов…

«ВСЁ!» — мгновенно итожу я мысленно.

«НЕТ, НЕ ВСЁ!» — раздаётся чей-то голос во мне.

И тут же этот кто-то во мне моими земными руками выкручивает руль вправо до упора.

БАХ!!!

***
19:32:03
Библиотека Вселенной


Мужчина бережно берёт на руки слабенький фантом Алисы и, слегка покачивая, как ребёнка, тихо-тихо шепчет одно из своих серебряно-вековых заклинаний. Но её руки безжизненно опущены, а на призрачном платье появляются всё новые кровавые пятна.

Уставшая Монахиня садится на подоконник у Окна в мир. В её пальцах дымится призрачная сигарета…

Зеленоглазая женщина дочитывает главу из уже написанной Алисой в реальности «Книги Тайных Знаний» и произносит банальное:

— М-да! Хорошо забытому старому иногда полезно всплывать наружу…

Она кладёт книжку на стол, покрытый белоснежной скатертью, и подходит к Монахине:

— Ты успела вывернуть руль?

— Да, теперь сработали и подушки, и шторки. Третий удар головой слева. И рёбрами. Сильный ушиб грудной клетки. Кости целы, но дышать будет больно.

«…но дышать будет больно…» — доносится до меня.

Я открываю глаза. Уже привычно мерцающие зигзаги рассеиваются, я начинаю различать знакомые книжные стеллажи. Мужчина осторожно опускает меня на старинный паркетный пол и поддерживает за руку. Женщина с зелёными глазами спрашивает:

— Алиса, ты ещё не понимаешь, что происходит?

Я отрицательно качаю головой — пытаюсь собрать воедино то, что постоянно рассыпается.

— Ты помнишь, ЧТО ты должна сделать?

Я задумываюсь. Кажется, я уже была здесь, в Библиотеке Вселенной, и не так давно. По-моему, они советовали мне что-то найти. Наверное, книгу?

Все трое, читая мои мысли, кивают в знак согласия, а Зеленоглазая вздыхает:

— И книгу — тоже…

Мужчина, похожий на Рэя, мягко произносит, глядя мне прямо в глаза своим гипнотическим взглядом:

— Алиса, а что тебе больнее всего вспоминать?

Зеленоглазая женщина молча протягивает мою же «Книгу Тайных Знаний». Я не понимаю, к чему они клонят? Тогда женщина резко берёт меня за руку, и я снова лечу за ней следом вдоль бесконечных стеллажей, пока мы не проскальзываем сквозь очередную дверь… и…

***
Лабиринт Подсознания


В безысходно-чёрном пространстве я не вижу совершенно ничего, кроме себя и своей спутницы.

— Где мы? — с ужасом спрашиваю я.

— В лабиринте твоего Подсознания.

— Но я не вижу здесь ни одного коридора!

— Не хочешь видеть.

— Почему?

— Мы находимся в самом глухом месте — в подвале, где спрятана твоя глубинная боль. В Чёрном Ящике Памяти. Тебе нужно вскрыть его.

— Зачем?

— Чтобы не умереть на Земле сегодня.

— А что произойдёт сегодня?! Мы сейчас разговариваем во сне?

— Это не имеет значения. Считай, что во сне.

— Но… у меня нет ключа от Чёрного Ящика!

— Он есть, Алиса. Более того, он есть только у тебя. Страх боли мешает воспользоваться этим ключом. Но ты либо откроешь свой Чёрный Ящик, либо застрянешь здесь надолго. Ты превратишься в узницу Вечности и будешь обречена блуждать в Подсознании десятилетиями, или даже веками, хаотично проваливаясь в фрагменты Прошлого, перебирая их наугад, чтобы наконец-то найти причину заточения и устранить её. Только тогда тебе позволят продолжить твой Путь.

Ужасно болит голова. Страх тянет меня бежать отсюда прочь, но я почему-то верю Зеленоглазой женщине, вернее, знаю, что она говорит правду.

Пространство начинает меняться — я различаю длинный коридор и шагаю в него… с трудом, потому что ощущаю собственное же сопротивление. Но я заставляю себя сделать ещё один шаг, и ещё один, и ещё, и теперь вижу по бокам коридора множество дверей. Я оборачиваюсь. Зеленоглазая женщина по-прежнему стоит у входа в лабиринт.

— Ступай, у тебя мало времени! Почувствуй нужную дверь и зайди в неё!

И я иду по чёрному коридору, который кажется бесконечным. Мне страшно смотреть на двери по бокам, потому что как только я начинаю вглядываться в них, они оживают — вот на одной внезапно проявляется роза, она дышит, её лепестки пульсируют, а на другой — моя фотография. И я на ней тоже оживаю: играю на гитаре, и до меня доносятся звуки песни, которую я пела в том доме, и… я вспоминаю тот вечер!.. и боль захлёстывает меня настолько, что я не в состоянии больше видеть эти двери! Я бегу вдаль по чёрному коридору, чтобы поскорее добраться до спасительного выхода, он обязательно где-то есть! Но коридор заканчивается… ДВЕРЬЮ!

Я оборачиваюсь, чтобы побежать обратно, выйти через ту дверь, через которую я попала сюда, но прямо передо мной откуда ни возьмись вырастает огромная каменная стена: коридор отрезан — ловушка! Я пытаюсь пройти сквозь стену — не получается! Всё, что я могу сделать сейчас, чтобы выбраться отсюда, — зайти в дверь передо мной, и я захожу в неё…

***
когда-то в Прошлом, дом на Полянке


Белая комната. В кресле напротив — мой Учитель. Я вижу саму себя, пришедшую к нему, чтобы стереть память о человеке, который вызывает боль — Человеке, Которого Не Было, или просто ЧКНБ.

— Перекрестись, выдохни и скажи: «Слава Богу!» — произносит Учитель. — Если бы было иначе, ты бы умерла. Идёт слово «досрочно».

— Но почему? Разве можно умереть от счастья? — спрашиваю «я в Прошлом».

— Когда к тебе приходит информация Оттуда, ты всегда можешь объяснить — почему?

— Нет…

Учитель отправляет «меня в Прошлом» в кинотеатр и просит перемотать плёнку кинофильма про себя и ЧКНБ обратно до того момента, с которого я хочу стереть память. А я стою в комнате Учителя и смотрю на «себя в Прошлом», смотрящую нецветное кино, смотрю быстро, почти не вглядываясь, потому что не хочу всё это переживать заново…

Мы сидим в ресторане. ЧКНБ пристально смотрит мне в глаза и спрашивает:

— Ты сумасшедшая?

Я понимаю: он смотрел мои звёзды в Небесном паспорте и видел там Луну в Близнецах в XII в оппозиции с Нептуном в VI — один из признаков шизофрении и прочих умственных расстройств, но Луна, будучи управителем моей судьбы, в раздвоенном знаке всегда даёт право выбора! И я проигрываю Луну иначе — пишу про Иную Реальность, поэтому с головой у меня всё в порядке.

— Ты принимала наркотики?

…Почему ты так плохо думаешь обо мне? Ты же совсем меня не знаешь. Несмотря на формулу наркотической зависимости, я не пью и никогда не принимала наркотиков, потому что не всё, к чему склоняют звёзды от рождения, обязано проиграться в жизни человека! Да и сам человек, зная то, к чему он предрасположен, вправе скорректировать сценарий.

— Ты пыталась покончить с собой?

Я усмехаюсь: ты идёшь прямо по моим звёздам! Да, жизнь ставила меня в такие ситуации, в которых жить никому не захочется — ни мне, ни тебе, ни любому другому человеку. Но я же сижу сейчас перед тобой, перед тем человеком, который и сам прописан в моём Небесном паспорте! Человек, которому я напишу свои лучшие стихи, и который…

Нет! Я больше не могу смотреть это кино — мне больно, и «я в Прошлом» категорично произношу:

— Досмотрела.

— Встань с последнего ряда. Иди в операторскую. Достань плёнку. Найди этот чёрно-белый кусок. Бери ножницы. Вырезай его… Склей цветную плёнку: то, что «до», и то, что «после». Теперь облей бензином вырезанный кусок и подожги. Пепел пусти по ветру и открой глаза… Что ты сейчас чувствуешь?

И «я в Прошлом» совершенно неожиданно цитирую строчки собственного стиха под названием «Монастырь»:

— Но знаю: на самом краю… Апреля, под Белой Луной, в глухую каморку мою внезапно приедешь за мной…

Учитель загадочно подмигивает «мне в Прошлом»:

— Я вижу эту картинку так же отчётливо, как и ты.

Мы прощаемся. Я выхожу за дверь и оказываюсь…

***
Венеция


…на кладбище! Вокруг меня — надгробия! Я подхожу к одному из них и читаю: «Иосиф Бродский»… Как я оказалась в Венеции? Что я здесь делаю? Наверное, я — во сне? В том самом, в котором меня хоронит здесь Человек в Чёрном? Никого не будет на моих похоронах. Как я умру? Или я уже умерла? Может быть, я — призрак, вернувшийся сюда, чтобы разгадать причину своей смерти?

Издалека доносятся чьи-то голоса, они зовут меня — я догоняю их и… вдруг с радостью вспоминаю: я же здесь с группой писателей и поэтов, на семинарах Евгения Борисовича Рейна и Виктора Ерофеева! Ко мне подходит поэт и историк Дмитрий Немельштейн:

— Сашунь, не грусти! У тебя всё получится!

Я не сплю! Да! Точно! Он назвал меня моим земным именем! Мы приехали сюда на экскурсию по местам Бродского! Память возвращается, я постепенно вспоминаю, как мы выехали из Милана на автобусе, как добрались до причала Сан-Марко, а потом на катере — до острова-кладбища Сан-Микеле.

Внезапно кто-то берёт меня за руку. Я оборачиваюсь, и…

…кошмар возвращается: передо мной — Мужчина в чёрной одежде с белым воротником, обитатель Библиотеки Вселенной! Он гипнотизирует меня своим взглядом и произносит:

— Алиса… Ты не должна сейчас думать о смерти. Тебе необходимо очень сильно захотеть жить, иначе ты никогда не выберешься отсюда. Пойдём, мне нужно тебе кое-что показать. Это не больно. Закрой глаза…

***
когда-то в Будущем,
кухня Алисы


Звуки музыки с семинара Мансуровой погружают меня в Иную Реальность. Я знаю, что скоро наступит очередной «новый» год — день моего рождения на Земле, и я уеду в Высоцк, чтобы поменять звёзды над своей головой…

На фоне иссиня-чёрной Вселенной появляются горы, я иду вдаль под звон колоколов, прохожу по коридору, образованному монахами, и вижу очередную Лестницу, поднимаюсь по ней и там, наверху, меня встречает Императрица Александра, урождённая Алиса, и целует трижды. Спустившись с Лестницы, я вижу мужчину, идущего ко мне навстречу, и себя в белом платье, и призрачные контуры неизвестной мне церкви…

— Алиса!

Я поворачиваюсь. Передо мной — Женщина с зелёными глазами.

— Если хочешь, чтобы это случилось, тебе нужно очень сильно прямо сейчас этого захотеть!

— Хочу, правда! — шепчу я ей в ответ, одновременно понимая, что силы снова оставляют меня.

Раскалывается голова, мне становится тяжело дышать. Я смотрю на своё платье, оно уже — не белое, а оранжевое, и на нём отчётливо проступают пятна крови. Я поворачиваюсь и вижу саму себя — там, во Вселенской церкви, с фантомным мужчиной… когда-то… Перед глазами — знакомые мерцающие зигзаги. За ними — с трудом различимый циферблат: секундная стрелка звучно смещается вправо…

***

Тот день на блюдечке принёс
Под звоны хрупкого бокала
Мечты, желанные всерьёз, —
Сбывались с точностью лекала!

Теперь мятежная душа,
С улыбкой ангельски-беспечной
Стихи небесные верша,
Не жаждет станции конечной:

Смешно в обители земной
Смотреть на памятник сиротский, —
Вот-вот и встретятся со мной
Стравинский, Дягилев и Бродский.