Из поэтова горла гениальное пёрло...

 … из платья рвалась
 молодая фактура
 и ветер вздымал
 бригантинные шторы...

 Ах, Машенька- Маша,
 какая ж ты дура—
 зачем позвала ты
 матроса с « Авроры»!



Маша- Машенька, бравым разумом
заверчу тебя в свитке разовом,
кондовым, залежалым опытом
отоваривать буду оптом,--
 от советов моих причёсанных,
 от расчётиков аккуратненьких
 под ребром шестым
 мелкий чёрт заныл—
 он теперь у души в привратниках.

Но вот- совет, достойный
один, пожалуй, из ста:
 подальше в четыре стороны пошли ты меня,
 пожалуйста.
Вконец обнищал с лица я,
 тусклолетия прорицая;
некогда себя даже почувствовать хуже:
 всё- скользя,
 всё- на нюх,
 когда на вкус же?
И то не это, и это
не то…
Давай, на тебе мы женимся
 всем ЛИТО,
махнём на вакХантную кОлею!-
Кто за?
 Мы с поэтом Колею!

Эх, мне бы с гиком
рвануть по ВГИКам,
по литсоюзам
пройтиться юзом—
 да нельзя.
 Такая стезя…
Зато уж всё остальное
 можно.
Но осторожно,
поскольку—
 тоже нельзя.

 Остобрыдло выверенное и измеренное;
 перед голой судьбищей
 одубело стою, как мерин я.
Да здравствует беспросветное
 и бессоветное!
 ( не путайте с « бессоветским» ).

Наложила рука нынче вето на ямб—
я от прежних грёз трезв мертвецки…

Завтра жирные за услуги умов и ножек
рассулят нам Париж иной—
 во веки веков оставайся под ёжик
стриженой.
Кричи им в ряхи
не то, что мудрец насоветует,
 а что декабрями
проносит по свету ветр.
И пусть оно лезет боком—
 пребудь, кощунства сипя:
Раба Гражданина Бога,
 не верящего в себя.

 В столицу вонзишься птицею,
 светла от балтийских пен…
 как жаль, что в тебя влюбиться я
 первым не подоспел.

 ******** 1979.