Прости, как прощаешь злой сон...

* * *
Прости, как прощаешь злой сон,
который тебя испугал
(как сотни красивых имен,
которыми не был ты назван).
Прости, как Икар в сантиметре от скал
прощает крыло (или солн-
це) за избранность казни.
Прости, что троянка и грек
не выйдут на Стену Неплача,
чтоб молча смотреть на закат хромосом –
сквозь смешанность пальцев,
не думая, да и не знача
ни игреков и ни иксов –
легко, но неверно скрываясь
за плотностью век.
Наверное, думал Козельск,
что выживет тоже, что фарс
истории стерпит и слюбит
хотя бы историков.
В профиль, анфас,
в бинокль и в лупу
давно разглядеть невозможно
всех тех, кто бы верил в Апрельск.
(Прости: не Морфей и не морфий;
не перья, не терпкий пырей;
не город, которого нет,
не счастье (аморфное).
Лишь – молча, на взлете, в Апрель…
И может, ты глянешь на свет,
проверишь меня
на прочность, на порченность
или на кратность.
Не связка рулонов из карт,
как саван в цветную заплатку,
потянет на дно.
Но время закроет глаза,
забудет, как звали,
и выберет новый Икар
местечко себе для посадки…
А значит, не нужно сползать
лавиной «прости!» по кручинам развалин.