Московскому другу

Мой февраль, опрокинутый в снег, в Пастернака, в пророки,
прогорел – вот и мнется, кочуя по грязным подошвам.
А столичные птицы опять матерятся на пробки,
укоряя – бегущих, стоящих – божественным «Что ж вы…?»

Ну, а что мы? – Плутаем по серым мостам, столь непрочным, -
но пытаемся, встав на носки, дотянуться до Бога:
город-мир, где влюбленные – любят, а прочие – прочат
неминуемость ночи и прелесть всемирных потопов.

В Спасской башне спасались от мифа о вечном спасеньи…
Через площадь бежим под плащом-невидимкой безличья
под присмотром святых – кто Николы, кто Фрола, кто Ксении, -
уповая на святость, на бизнес – на прочие китчи.

Ну, а если тот мир был развален, как домик брусчатый,
и задушен знаменами – в знак нерушимейшей дружбы?
Я тебя не прощаю – прошу невозможной пощады:
сохрани в мавзолее мою августейшую душу.


Рецензии