Неясыти урбанистических поречий

Зеркальным отражением Есенина мелькну
Мазутно-чёрен и прелепо цилиндрован,
Взметнув на ваших тротуарах листья, и луну
С размаху пну заточенным под песню словом.

Трамваи носятся, искрят и метят в поезда,
Троллейбусы, кряхтя, гудя, - в автомобили.
К бордюрам ластится хмельная, вешняя вода
Ручьёв; но стоки тут же воду хоронили.

Громадины домов прямоугольники окон
Таращат, пучат, вглядываясь тщетно, жадно
За нос сквозь копоть, смог. Всё - опийный притон.
Громадна ржавая баржа, и всё громадно.

Ветра по арфам проводов; проржавленной баржи
Гудящий механизм - ротационная фанфара
И перламутр – конфетти из рыбьей чешуи
Бичуют сумрак вглубь и в лоскуты муара.

По пьяни где-то к чёрту обе стрелки Zifferblatt
Карманных часиков моих благополучно ссеял.
К добру, к добру, теперь я изумительно богат
Всем тем, что временем отныне не отмерю.

Ноябрьских сумерков мрачнеет полотно,
Сияньем северным распарывалась ткань, картечью.
Зелёным, жёлтым, красным светится оно -
Сиянием неясытей урбанистических поречий.

С плеча, с плеча дожди рубают в мясо тишину,
Глуша её под песни клавесинов подоконников.
Шершавым шершнем в реку свалится луна в луну,
Когда я пну её, ступив на переулок Колокольников.

К бордюрам ластится хмельная, вешняя вода…
Любовь растёт к тому, что потерять случится,
И обожанье ко всему, что потерялось навсегда,
Оставшись памятью искриться.

Зеркальным отражением Есенина мелькнул
Мазутно-чёрен и прелепо цилиндрован.