Самоирония Аргентинца или Оглядываясь

«Ах, Аннушка, когда ты приедешь,
Твой поезд с седьмого пути.
Я так скучаю, системная мышца/сердце/ сбоит,
Нет связи, потому что связиста-ангела
Сбил какой-то треклятый метеорит».
Аргентинец.


Наплюй на работу. Скорее! У кассы еще есть места.
Не бойся, ошибка, всего лишь оплата плацкарты.
Зато в перестуке колесном она перегаром, с листа
нашепчет нетленное, скинув крапленые карты.
И только по рельсам!
Ты знаешь, по воздуху просто опасно! Смотри, там направо лежит этот сбитый связист.
Не то, чтобы часто, как Боинги, но, не напрасно иной раз задуматься: что если не долетишь?
Нет, Аннушка, только тебе однозначно.
Скажу: «Объяснений не будет!». Система стара,
меня не апгрейдить, процессоры злости и фальши
с конвейера сняты, и платы моей мастера
на пенсии. Сдачу на книжку. И брось улыбаться в платок!
Устроила тут, перекличку. Не нравится - выключи ток!
Рубильником, кнопкой, за тумблер, разрежь провода, наконец. Уже переполнился бункер, исчезла интрига. Торец
оплавляется синим.
STOPFACT перегрузки, и каплями точки.
Закуривай. Грустно? Прихлебывай. Сточный?
А, разве они Прометею сказали про печень?
Опять притащилась. Уселась с ногами,
и кружево рваное сбросила на пол.
Какая ж ты сука! Стреляешь словами
 в меня, как в мишень, да, лобзаешь зловонно,
хватаешь до боли. На ухо слюнявишь
избитые пошлости, мерзкою влажностью трешься мне об руку, стонами скрипкими, кожею жирною, грязью портовою. Снова и снова, еще, и без устали...
Что же мне делать, когда ты такая?
 Муза бухая, Мэрилин подзаборная...
Спать.
Где снотворное?
Дурь благотворная.
Комбинаторное...
Аппроксимируя, чувства на буквы, вскинула голову... Может быть тут ты?
Долго ж ты ехала Аннушка, сладкая.
Что, на седьмом, завязали узлами?
Шпалы сожгли?
Или...
Не ожидала?
Снова считала, что есть между нами?
Много ли?
Аннушка, ты не права!
Правду правами неправыми правила, сталью холодною, через излом. Сколько часов мне на старость оставила? Сколько оставила старых часов?
Нет, позабудь,
за фужерными звонами тут не услышишь ты колоколов.
Вниз к гаражу, за дверьми и заборами ---------------RuleZZZZZZZ--------------- отсюда.
А там, хоть потоп.
Гнуть престали дугу разноцветную
дождики шумные. Стаями серыми
рвутся из города птицы оседлые,
 урбаноадом на спицы одетые.
Запрограммируй мне песни не спетые,
жми в ЭМ Пэ Третьем до истинной сущности.
Утро не чашкою и не тарелкою
не повычерпывать набожной скудности.
Разновеликими и разнополыми
 были отлиты мы
 и заштампованы.
Пылью селитровой, известью белою запорошила рукой неумелою.
Клеммами трепетно, с накипью синею: «Мне бы почувствовать так, как просила ты!!!!!!!»
 <Заголосить бы гитарою Лорки>,
или как пикколо у Аргентинца биться с надрывом, и хрипло молиться.
Чувствовать как-нибудь, хоть иногда!
Дай Электричество Проводам!!!
Дай! Можно изредка, можно порывисто,
с сопротивлением,
чахленьким импульсом.
Мысли потоком оргазмодавления
выбило напрочь, и сплющило негой,
корпус расколот, оставлено тело
сморщенной шкуркой под скривленным небом.

Где, наконец, почтальон?
Пора бы поставить вопрос!
 Ребром!
Аида ответ, не он
на цыпках сюда принес?
Подонок, успешный стукач, подвального шмона маг.
Обрезали уши? Плачь! Скальпировали? Вот, те флаг!
О, что-то еще в разрез? Полемика старых кляч?
Стрелял или нет, Дантес?
На всякий, к чертям спрячь
поэтику всю в кулак -
Каренину не спасти!
Причудливо выгнут знак
венком, на седьмом пути...

август 2005.