Город. Небо Водолея

1.

Холмистый город неуютный,
томимый скважиной небес –
ты душу выпроставший чью-то
для обозренья – вдруг исчез.

В воронке черной, бездыханна,
касаясь крыльями светил,
она проснется утром рано,
как будто день еепростил.

И оживает спящий город, -
окаменевший динозавр –
она скользнет к тебе за ворот –
ее не выдадут – глаза…

Но в уголках полусознанья,
в сцепленьях дальних голосов,
душа тоскует в ожиданьи
ненародившихся часов…

4 февраля 1995

2.

Город слепо смотрит в полночь
миллионами огней –
на земле и не упомнишь –
жил ты здесь или был над ней.

А куда уходит город?
В ширме трепетных небес
то звезду упрячет в ворот,
то замолкнет, словно лес.

Перепутанный, огнистый,
как затверженный пустяк,
за предел раскинул мглистый
грязно-сахарный костяк.

В топках труб перегорают
души – чтобы в ночь уйти.
Город крылья распрямляет,
чтоб собраться… и взойти…

7 февраля 1995

3.

Всю ночь гуляют тени по обоям –
то вскачь бегут, то яростно замрут.
Я знаю – мы мерещимся с тобою
им, что в ночи танцуют и поют.

То тени веток, бредящих весною,
листвой томимых, празднующих всласть
свет фонарей, машин, и пред звездою
готовых на колени молча пасть.

7 февраля 1995

4.

Водолей, затопляющий веси
и конвульсии-сны городов!
Синей глиной, оранжевой спесью
ты глумишься над тленом оков.

Погляди! лиловеют сугробы –
то живая и злая вода
подточила смятенья и злобы,
и течет – голубая – куда?

В океан неземного стремится –
и возносит хрустальный ток
необъезженной кобылицей
в небо вещее, где исток.

8 февраля 1995

5.

Город, небо Водолея.
В обожженной синеве
кленов алая аллея
в электрической канве.

Осень. Листья опадают
как закладки в книгу сна.
Ветер злой их обрывает,
намечается весна…

9 февраля 1995