Соль

Не место для птиц.
Не время для лиц.

1
Гвозди рассыпались в прах.
Ладони остались довольны.
Кто ищет лекарства в снах,
Глядит за кулисы невольно.

Клеймо предателя
Жжёт,
Лжёт
Песком прибоя
Наполненный рот.
Суровое море толкает,
Лежачему в уши плюётся.
Каждый живущий клянёт, презирает.
Что остаётся?

Шаги на песке.
Лёгкая тень.
Капельки крови в прядях волос.
Кто это?
Встать.
(ночь или день?)

– Здравствуй, Иуда.

– Здравствуй, Христос...
Спросишь, как я замыслил?
Впрочем, тебе ли не знать,
Чей тонко рассчитанный выстрел
Сподоблен я был поймать,
Рукою стрелу донести до мишени...
Но каждый из массы считается гений.
Считает себя разобравшимся
В любви и предательстве!
Ты знаешь, на лицах собравшихся
Я видел на миг замешательство:
Зачем? К чему?
И, наконец, за что??
На миг. Между «Смерть ему!»
И неподдельным восторгом.
Только не ври, что простил их,
Кроваво-смешливых, завистливо-милых.
Оставил на память легион пастухов –
В тени загибать пальцы грехов.
Но ответь мне, сын Божий,вопрос мой таков...
Если сына утопит отец,
В чём будет виновен пруд?
За что же народ – «стадо овец»?
За что же людей палачами клянут
Сами люди?
Если утопшего сына
Родитель застрелит для верности,
В чём будет стрела повинна?
В чём же моя измена
Вечно будет?

– Тебе ли судить? Твоя ли рука
Выше других поднялась из толпы,
Чтоб с низенькой крыши хватать облака?
Пылящий в глаза – и сам станет пыль.

– Не был я ангел. Не был злодей.
Так, мелочный лжец, циничный ругатель.
То-то легко втесалось в людей:
Вот он, змея! Подлый предатель!
Теперь что пожар, что простуда –
«Будь проклят, Иуда!»

– Браво, жалеешь себя умело!
Что это - желчь или слёзы?
Тебя я простил, но мне надоело.
Смотри же, пока не поздно...

2
Гладкость равнины слепящим овалом
Плюётся в глаза отражением света.
Лица. Люди. Не так уж и мало.
Кажется, вся планета.

Каждый – в себе. Каждый – город.
Крепости, рынки, дороги – внутри.
Каждый – захватчик и каждому ворог.
Осады, победы и гибель...

ХРИСТОС:
– Смотри!
Всем наплевать, обливается кровью
Око Всевидца при каждом выборе:
С этими – лаской, а с теми – сурово...

ИУДА:
– А кто-то и сам подавится рыбой...
Послушайте все, как стальные лавины
Сметают, не делят на «тех» и на «этих»!

ХРИСТОС:
– Слушайте все, как кричат исполины,
Когда умирают их малые дети!

ИУДА:
– Слушайте все, как стонут
Глиняные изделия,
Высыхая в холодной печи от безделия
Их равнодушного мастера!

ХРИСТОС:
– Слушайте, даже святые утонут
Под грузом дешёвого плотского...

ИУДА:
– Счастья!

ХРИСТОС:
– Счастья?

ИУДА:
– Дешёвого?

ХРИСТОС:
– Плотского!

ИУДА:
– Что же?!
Смерть ничего понять не поможет!

ХРИСТОС:
– Тебе помогла...

3
Прозревшие было лица,
Ставшие кратко людьми –
Обратно в осады: упиться, убиться
За счастья (дешёвого! плотского!) миг...

Что же – не время? Или не место?
Мрачные оба, один и другой.
Разочарованный солнечный крест.
Прежний песчаный пейзаж под ногой.

Море целует ступни горячо.
Капельки крови в прядях волос.
Взгляд отрешённый через плечо:

– Царствуй, Иуда...

– Вместе, Христос...


/лето 2004/