Глупенький пёсик Гриша...

Глупенький пёсик Гриша, скоро тебе двенадцать, дюжина лет промчалась, словно двенадцать дней. Семь из них холостые, пять из них - вхолостую: их жестокая светлость снова сегодня с ней. Ты забыт и осмеян, служишь объектом сплетен; но не вырвать из сердца сны, стихи и мечты. Ты им совсем не нужен, как и никто, вообще-то. Сказано: третий - лишний, коим всегда был ты.

Твой господин наивен, даже тебе подобен, просто животной страстью в этот миг ослеплён. Тело её нагое на измятой постели разум его затмило - пьян он, а не влюблён. Это не длится вечно, снова настанет утро - горькая сигарета, серый холодный дождь... Он тебя не счастливей, как ты не понимаешь? Только молчишь и плачешь, только чего-то ждёшь...

Вы с ним едва знакомы, вы же почти чужие - лишь разговор глазами, изредка «Добрый день!» Всё безнадёжно грустно, вы слишком непохожи, ты - воплощённый образ, он же - живая тень. Он тебе часто снится и к груди прижимает, ты, чуть живой от счастья, лижешь ему лицо. А просыпаясь, снова хочешь с ним объясниться: может, просто друзьями будем в конце концов?

Но для тебя признанье, словно самоубийство - то и другое страшно, пагубно и грешно. Ты потому и пишешь, чтоб успокоить сердце: пусть он стихи читает, это ему смешно. Вот он опять проходит в красно-клетчатой куртке, пахнущей лёгким «Кентом», мимо печальных глаз. Только это и нужно, Гриша, тебе для счастья - вот она, твоя Муза, жизнь твоя без прикрас. И диалогом взглядов вдруг обернётся встреча, длится пусть долго-долго творческий ваш тандем, а от ваших улыбок - как это в детской песне? - сразу светлей и лучше, радостно станет всем.

Так что не надо плакать, глупенький пёсик Гриша, маленький и невинный, - всё будет хорошо. Он объехал полмира, но таких позитивных и наивных созданий он нигде не нашёл. Чёрной холодной ночью в гости пришёл ноябрь, голые ветки клёна мрачно стучат в стекло. Только зимы не бойся - время её прогонит, скоро наступит лето - летом будет тепло.