Abyssus abyssum invocat

Наверно, суждено носить безликим маски
И врать себе, не отражаясь в зеркалах.
Плеснули в ночь бесцветной краски
И тьма застыла хищником у комнаты в углах.

Обняв от холода дрожащие колени,
Застыв на перекрестке тьмы и тьмы,
Смотрю, как в воздухе танцуют тени
Снегов – предвестников агатовой зимы.

Молчит луна и в хмари облаков забыты звезды.
Рисую маску под названием «любить».
Не стать другим – мне изменяться слишком поздно,
Но страшно оттого, что все могу я пережить.


***


там где кончается боль

там где кончается боль, начинаешься ты.
я за тобою пройду и по глади воды,
только оставь для меня на ряби следы.
там где кончается боль - нежность твоей чистоты.
там где кончается звук, загорается стон.
но я молчу...пусть в тебя я влюблен...
каждый мой бог на любовь обречен,
но там где кончается звук, загорается стон.

там где кончается жизнь на могилах цветы
там где кончается боль, начинаешься ты.

***

Нашедший свой Ад
/Ад – это Другие./
___/Ж.-П. Сартр/

Здесь света больше не осталось,
В густеющую ночь ушел он вслед за мной,
За серым хрусталем покоится усталость…
Мертвец - я просто стал собой.

Построю ад на теплом пепелище,
Ад – просто люди, нужно ль далеко ходить?
Блажен, кто верует и глуп, кто что-то ищет,
Здесь света нет, мне свет пришлось убить.


***

Снег -рваное-

В соавторстве с Галиной Кейдан.
Посвящается моей Коломбине.


А знаешь,
выбор сделан мной.
Ни ангел и не демон,
лишь только голос твой.

С небес холодным,
белым снегом
В лицо смеёшься мне.
Да, я смешна. И я, смеясь,
ловлю твой смех губами,
И согревая снег дыханьем –
По каплям пью замерзшую любовь.
Твои касанья ниоткуда
подобны чуду,
ты словно звездами с небес
касаешься щеки,
чтобы скользнуть по нежной шее…

Холодная, тебе я верю,
Как верю лишь себе.
Нам просто холодно,
и выбор сделан мной.


***

Тихо спит -рваное-
Ни часть, ни целое,
не склеить, что разбито.
Ни черное, ни белое,
палитрой серости размытое
все что о жизни и печали
развенчано. Нас развенчали,
и отпустили в окоём.
Но только не вдвоём,
пусть проще было бы, но судьбы,
чужие - наши, все едино,
и сердце пламенем застыло,
опало в каменной груди.
свети? Кому? зачем?
Вопросы...
Дымит чужая папироса
на столике оставлена лежать.
Вдыхаю горький дым /не спать/,
что тошно до оставшихся в крови
отметин о любви, о нежности, о том, что было позади
ненужным никому на свете.
И Эти руки крыльями в груди,
не бью упругий ветер...
Послушай, там левее боли
о чем-то с небом небо спорит
и просит не смеяться от обид
и плакать просит не от счастья.
А сердце просто тихо спит.
Ему не нужно улыбаться.


***

Мечта
"Одно к одному" (Блисс)

Мороз. Рассыпалась на белоснежном нежность.
Кому-то в дальние края. Пора разлук.
Уйдет. И холод не спросив,
ворвется сквозняком закрытых рам.
Куда теперь?На встречу всем ветрам?
И может быть, кому-то повезет?
Но врядли нам.
А ложь... Она ведь если невтерпеж,
и во спасение. И к одному одно…
Как миновать, что суждено?

Я спал и видел сны.
И знаешь, там, до боли одинокий ты.
Пусть только сны. Но там, во снах
снег – просто прах, и боли нет.
И если хочешь, мы во снах уснем.
Рассвет и мы вдвоём.Пойдем.
До рая далеко, но нам дороги хватит за глаза.
Ведь где-то вдалеке гроза - ведь там весна.
Мечта.Тебя мечтою назову и позову.
Ты приходи. Я здесь, в мечтах.
Один и никого не жду.
Мороз в моих глазах.


***

Я рядом.

Ангел на крыше.
Готовиться прыгнуть.
Ему надоела подобная жизнь.
Он что-то поёт еле слышно, смотря в опустевшую высь.
С уставшей улыбкой.
Связаны крылья.
Лишь шаг от земной суеты.
Шагает.
Летит.
Разбиваясь о землю, как крылья, калечит мечты.
Мечты о надежде, что будет иначе…
Мечты и сгубили его.
Я, стоя над ним, растеряно плакал, летать, отпустив одного.
Как страшно порой, забыв о надежде, стоять у последней черты.
И знать, что все снова…
Все снова, как прежде…
И страх поборов высоты, взлетать на связанных крыльях, тонуть в голубых небесах.
Я видел, как с крыши готовился спрыгнуть ребенок с печалью в глазах.
Я видел, что руки изломлены болью, что гордо шагает вперед…
Но связаны крылья, тяжелой душою…
Что это последний полет.
Я, стоя на крыше, готовился спрыгнуть.
Я видел проторенный путь.
Так просто – взлететь и... погибнуть.
Шагаю.
Меня не вернуть.


***

Уж не волнует горечь твоих губ
М.

Уж не волнует горечь твоих губ
И обожание слепое надъедает,
Твою любовь неспешно разрушает
Моей свободы не сомкнутый круг.

С тобой устало убиваю время,
Слегка подогревая кофе чувств.
Я словно выпитый бокал – до мути пуст.
/Гниёт посаженое семя./

Стараюсь уходить домой один,
За чем-то обещая возвращаться…
Проси, в таких как я легко влюбляться,
/забыть, обычно не хватает сил…/
Но я уйду, как раньше уходил.


***

Напрасно

Сегодня я к тебе приду,
по нЕбу, пО небу
из лоскутов сложено,
сложно, снежно, но
не похоже…
Приду изранить,
искалечить.
Вечер. Встречу.
Пальцелезвиями,
ядом рта…
Не думай, что тебя.
Любовь моя обоюдоострая.


***

Утро
/утро 12 октября 2007 года. Поразительное утро!/

с утра мир стал седым*,
укрылся нежно инеем
иль погребальным прахом.
на небеса глядим
в тревожном ожидании
сигнала или знака.

рукой коснусь окна**,
что стекленеет льдом
от бездны, ограждая воздух.
видна лишь глубина…
но мы чего-то ждем,
времен не нарушая поступь.

с утра мир стал седым…
сотру с ресниц морозный холод,
я просто снег и дым,
я был когда-то молод.

* - земля поседела, покрылись инеем деревья и травы, те, что были когда-то зелеными, стали отливать белым и бронзой, пожухлая сухая трава, была похожа на волосы седеющего блондина, мир играл вкраплениями белого, красками осени, теплыми яркими, и холодными синими. небо затянуло пепельным маревом.

** - лужицы были как окна в темноту, и хрусталь ледяного покрова трескалась под моими прикосновениями и таяла от тепла моих рук, вскрывая черную страшную воду.


***

небес рваная рана

небес рваная рана
струится и кровоточит
по острому облаку, плавно,
дождями пролиться хочет,
засыпать мертвое снегом,
морозом сковать время,
секунды сменить веком,
укрыть погребальной тенью.

небес рваная рана
на узких запястьях ночи,
прикрыта закатным туманом…
но жить все равно не хочет.


***

Прости

/Н.Н. в каждом из нас живут двое./

твори, живи, ласкай по чуткости словами
и радуйся чужой любви, что не с тобой и что не с нами.
все снами порастет, как быль травою
и кто-нибудь придет с седою головою
и спросит путь. но ты прошу, не пробуй оглянуться,
дороги нет и некуда вернутся, на перепутье лет -
потерян, убежавший от себя.
нас больше не найти.
так наше мы менялось в я.
и жаль что не под силу мне спасти,
а сам спасения не ищешь...
но таковы твои пути,
о безутешный скорбный нищий,
прости, за все меня прости.


***

не кричать

/роза хрупка в моей ладони. я сжал в кулак/

я знаю, что такое боль
и как неспешны руки палача,
ласкающие нежно вдоль…
как тяжело от ласки не кричать,

смотря на неба антрацитовую взвесь,
не думать о потерях, не страдать,
забыть, что право есть на месть…
и уходя, от боли, не кричать,

в туманной растворяться густоте,
забросив в немощность не принятую часть,
строкою, оставаясь на листе…
и расставаясь, улыбаться - не кричать.


***

до встречи
/прогулка по Ваганьковскому кладбищу. 30,09,2007/

Иду по галерее мертвых лиц,
Что числятся с пометкой «как живые».
Мне говорят, могилы их пустые,
Пожухлая листва и крики черных птиц.

Живых от мертвых оградив оградой
И зная, что когда-нибудь умрем,
Для «светлой» памяти мы в жертву принесем
Тела цветов на прахе листопада.

Полны гранитной боли алтаря
И скорбь мне опускается на плечи…
Я уходил. Мне лица говорят: «До скорой встречи» -
И просят, - «Не погибни зря».


***

Аверс зеркала

Я тебя украду у промозглых окраин,
У жестоких приютов, у пустых городов.
Пусть ты городом гордым беспощадно изранен,
Я тебя украду. Я и сам был таков.
Мы с тобой одиноки, что и нищим не снилось,
Мы с тобой не стяжаем обиды и лесть.
С первым нашим приходом все вокруг изменилось,
Мы с тобой две судьбы – мы разлука и месть.


***

Усталость на двоих
Блисс в случайном соавторстве со мной.

Я так устал...
Я не хочу бороться.
Я слаб и наг.
Я не хочу быть сильным.
Мне каждый день
лишь болью остаётся,
пройдя по нервам
и впиваясь в жилы.
Да я устал...
И опустились руки.
Тупой насмешкой вспарывает вены
Мой стон. И вновь непонятые звуки
гудят упруго, сокрушая стены.


***

Осенний танец с дождем

Капли дождя туманом ложатся на плечи.
Ветер струиться, срывая игриво листву.
Звезды в руках так похожи на мертвые свечи,
Не расплескав небеса, их в руках принесу.

Дробью о землю, старинным медленным вальсом
Кружимся вслед за устало поющим листом.
Ветер играет на скрипке деревьев печально,
А мы танцуем под радужно лунным мостом.

Брызги секундами прочь в ошалелое «было».
Танец чудес расплетающих сонную явь.
Стоном срываюсь,… и музыка жизни застыла.
Я исчезаю, навеки в тебе растворясь.


***

Мой сладкий сон
Оле.

Волос непокорный огонь
И взгляд от печали до неба…
Я хрупкостью вашей пленен,
Всей болью хрустального снега.

Вы сотканы из миражей,
Закованы в прочные латы,
Боитесь несчастных людей,
Что были как вы крылаты.

Волос непокорный огонь.
Взгляд, сотканный из миражей.
Вы просто мой сладкий сон,
А я сон теперь ничей.


***

Маленькое предисловие не относящееся к тексту и вопрос
*все чаще меня одолевают странные мысли, видения, вопросы... вопросы на котрорые совсем не хочется получать ответы. если ответ озвучен, то ты уже не можешь игнорировать решение задачи. видения, просто странные видения... мысли, пугающие своей чуждостью и рациональностью. мысли о границах и изменении. мы меняем себя в каких-то границах, меняя границы, мы меняемся сами... изменяясь, мы по неволе меняем наши оковы, которые являются границами в чистом виде. но меняемся же. и переступив одну грань мы сами создаём другую. без границ мы уже не можем. нам так важна стабильность и увереность, почва под ногами, что-то твердое, что под час мы сами создаём себе её - почву-увереность-границу. зачем? так проще.*

Обречен на постоянное изменение,
ограничен возможностью безграничности,
предупрежденный навязаностью решения,
формирую туманность личности.

Скованный аморфными оковами
метаний по краю бессмысленности,
обрастаю лицами новыми,
пленник лживой искренности.

Наигранно прячась от скупости
сердец, фальшиво стучащих,
я делаю новые глупости
к радости вечно скорбящих.

Изношенный поздней осенью,
листом позолоченной памяти,
сжигаю наивное прошлое,
ни как не придя в сознание.

Навеки забывший про лучшее…
На веки холодными пальцами,
не трогая души заблудшие,
что были когда-то скитальцами,

я просто закрою глаза
последним прощальным жестом.
Я с вами, ушедшие «за».
Но с вами ль моё место?

***

Без границ
чему-то, что во мне


В этом мире давно нет границ
И все сущее нам не объять.
От удара, упавшие ниц
Не простят тех, кто будет стоять.

Там где слезы похожи на смех,
А улыбка острее клинка,
Мы стреляем в стремящихся вверх,
Попадая свинцом в облака.

Этой ночью не стало границ…
Этой ночью шагнул за черту…
Я теперь снова падаю вниз…
Но и помощи больше не жду.


***

сегодня

рисую узоры ветром,
воде пою еле слышно.
сегодня я стал пеплом,
узнавши, что стал лишним.

был пламенем – стал дымом,
слезою дождливою спрятан,
мне кажется день длинным
и кажется жизнь смятой.

прокисшее золото утра,
съедаю туманною ложкой.
сегодня я стал ветром,
сегодня мне все можно.

сегодня избитое солнце
изжевано облаками.
все маски мои – лица
с безумно пустыми глазами.

рисую узоры ветром,
воде пою еле слышно,
и сердце стучит мерно,
пусть стало оно лишним.

ни радости и ни горя,
в пыли, равнодушно убитый,
я сам с собою спорю…
не нужный и просто забытый…


***

Странные размышления

вспомни – Бог есть любовь.
только нет любви.
мы встречаемся = вновь =
оставаясь одни.

не достигнувши цели,
разменяв сотню лет,
в одинокой постели,
ты поймёшь – Бога нет.

Бог - есть любовь. Любви нет, значит бога нет.
Бог - есть любовь. Бога нет, значит любви нет.
Мы созданы Богом. Но бога нет. Кем мы созданы?
Нами придумана любовь. Но любви нет. Что нами придумано?
Мы придумали Бога. Но бога нет. Кого мы придумали?
Нам так нужны и Бог и любовь. Но если это все выдумка, то становится страшно.
А если это правда, то страшнее вдвойне...
Мы дети Бога, мы дети любви. Мы выдумка.
Есть только одиночество, хотя и его мы тоже выдумали. Только зачем?
Наверное потому, что по другому мы уже не можем.


***

Предосеннее

Желтеет бронза усталого летнего леса
И сыплет золотом с тихим шорохом.
Листья, кружась, тонут в сумерках света,
Путая мысли легким ветреным ворохом.

Каждый из нас был с небом, был небом.
И вот мы падаем. Падает небо, кружась.
И я, увлечен осенним небесным побегом,
Я падший листок, я целого мира/неба/ часть.


***

Играю
Играю – на людях в людей, с людьми, людьми.
Игра по правилам – сильнее будь или уйди,
К тем, что остались позади и вновь одни
И помощи ни от кого и ни когда не жди.

Играю временем. Со временем пойму,
Что и играть нет смысла никому,
Что испугался и бегу во тьму,
Меняя камеру, но не тюрьму.

Играю с ветром на ветру,
Проигрывая в пламени костру…
Но, зная, что вот-вот умру,
Я ставлю жизнь на смертную игру.


***

Не убоюсь
__Мои крылья способны поднять двоих.
__Полетишь?
__Моё пламя способно еще гореть.
__Обогреть?



У края, у черты расправлю крылья-плечи,
Украв мечты, наполнив грустью вечер,
Не убоюсь я сделать шаг.

Что ждет меня, поверь, не знаю,
Но… Минус небо – я взлетаю.
Пусть боле не сумею так.


_Нет.