Сага о Великом Походе

Предисловие к читателю.
Здесь находится лишь текстовая форма произведения. К сожалению, оно не смотрится и не читается без прилагающихся к сочинению сфотографированных Автором картинок.
Полная иллюстрированная версия поэмы находится по этому адресу:
http://westernbourg.livejournal.com/96479.html

Итак,
САГА О ВЕЛИКОМ ПОХОДЕ

Солнце светило не в бровь, а в глаз,
День в этот раз удался,
Утром, проснувшись на этот раз,
В странствие я собрался -

Ноги обув, зарядив пистолет,
Выпив саке на дорожку,
Взял направленье за солнцем вслед -
Только отстав немножко.

Не брал я собою друга,
Как перс был я одинок,
Ногами стремился к югу,
А сердцем был – на восток.
Долго ли, коротко шёл я так,-
Много ль прошёл я – не знаю,-
Лишь сапоги отбивали шаг,
Солнечных зайцев пугая.
Только очнулся, услышав шум –
Понял тогда я, напрягши ум,
Что предо мною – Курский вокзал,
Я его сразу по курам узнал.
(Голуби там большие, как куры,
Так как их кормят всякие дуры.
Есть экземпляры размером с павлина,
Но этих – меньшая половина.
Гадят – как грифы, аж дворники плачут -
Бог вас храни к ним попасть под раздачу.
Скверные птицы… С другой стороны –
Символы мира, визитка страны).
В общем, отбившись от них как-нибудь,
Счистив помёт, я продолжил свой путь.
Курскую улицу пересеча,
Чуть не купил в оружейке меча
(Как хорошо, что удрал продавец –
Враз моим средствам пришёл бы конец).
Так что - отделавшись малой слюной -
Вновь я отдался дороге земной.
Сзади осталась Садовая-стрит,
И изменился у города вид:
Зданья стремительно стали меняться –
С виду стареть, в высоте уменьшаться:
Нет ни высоток, ни новых домов –
Только строенья минувших веков,
И – ни души, а вокруг – тишина,
Только – сосульки, ручьи и весна.
Я продолжаю свой путь, мне он нравится;
Вслед мне химеры с домов улыбаются.

Вышел опять из дворов на просторы,
Пару минут ждал сигнал светофора –
Улицу чтоб перейти безопасно.
Вот, наконец, загорелся и красный –
И, не жалеючи адреналин,
Я перебрался в потоке машин.
(Я и старушке помог перейти,
Хоть и отстала она по пути…)
За угол дома свернул я – и тут
Чистый пред мною раскинулся пруд,
Правда, он чистым не был никогда –
«Чистый» – такое названье пруда,
(Точное, правда, названье: «пруды»,
Только один он, и в том – нет воды.
И утонуть в нём – воистину сложно).
Мимо пруда я прошёл осторожно,
Мимо влюблённых скамеечных пар.
Сзади остались пруды и бульвар,
И Грибоедов, и Крупская тоже –
Грея на солнце гранитную кожу…
Я продолжаю свой путь, мне он нравится;
Вслед мне химеры с домов улыбаются.

Вновь я с бульвара свернул во дворы,
Скрывшись в трущобах домов до поры,
Были дворы те безлюдны и тихи,
Лишь в отдаленьи какие-то психи
В поте лица и дорожной пыли
Клумбы поганой метлою мели,
А выраженье их лиц было грустно…
Ну, а вокруг было тихо и пусто,
Двор, как колодец, во мху кирпичи,
Здесь не бывают от солнца лучи,
Дальше иду, спотыкаясь немножко.
Пусто вокруг. Из людей – только кошки.
Кошки повсюду – на лавках сидят,
Скачут по веткам, из окон глядят,
На подоконниках – будто цветы:
Кошки и мартовские коты.
Словом одним можно выразить так:
«Их - как нерезаных было собак!»
И, подивившись такому нашествию,
Вновь я продолжил своё путешествие,
Сзади оставив кошачьи дворы,
Выйдя на солнечный свет до поры.

Глядь – предо мною Тверская шумит
(Или – Ямская, она ж – Пешков-стрит).
Людно и шумно на улице той.
В радостных чувствах я слился с толпой,
Дружно толкаясь, вдыхаючи смог,
Но до конца с ней я слиться не смог.
Там же прискорбную видел картину:
То, как менты угоняют машины –
Нагло воруют средь белого дня
И не стесняются даже меня…
Без перерыва, в любую погоду –
Нету на свете жаднее народа.
Всё б им набить свой плотнее карман –
Так разошлись – не справляется кран,
Крюком цепляя за нежные шины
И в самосвал погружая машины.
Кузов забит был машинами так,
Как первоклассника школьный рюкзак –
Разные тачки, как разные кони,
Дружно стояли, как в автосалоне,
«Ауди», «Лексусы», «Мерсы», «Пежо»,
Даже троллейбус один небольшой…
Свадебный «Линкольн» с шарами и лентой,
И лимузинчик с флажком президента.
(Видно, в пути из Кремля в Белый Дом
Путин решил заскочить в гастроном.
Выйдет с авоськой, – а транспорта нет, -
И на метро себе купит билет…)
Я продолжаю свой путь, мне он нравится;
Вслед мне химеры с домов улыбаются.

Тут я тоннель под Тверскою нашёл,
И по тоннелю её перешёл.
С той стороны, как иные миры,
Вновь потянулись чужие дворы.
Узкие улочки, дворники спят,
Звонкие капли с карнизов летят,
Будто волшебные яркие пульки.
Как сталактиты – свисают сосульки,
Нам говоря про грядущее лето.
Окна домов все повёрнуты к свету,
Чтобы проникали в любой кабинет
Запах весенний и солнечный свет.
Чтобы в квартирах в любое ненастье,
Люди имели и воздух, и счастье,
Неба кусочек и яркое солнце.
Ну, а кому не досталось оконца –
Это не столь уж большая беда.
Краски и кисть он возьмет пусть тогда
И на кирпичной поверхности плоской
Окна напишет он, как Айвазовский.
А при желании красками он
Там дорисует просторный балкон,
Жаль, что на нём не рассадишь гостей -
Хрупки и нежны творенья кистей.
Я продолжаю свой путь, мне он нравится;
Вслед мне химеры с домов улыбаются.

И, продолжая своё путешествие
Я, с четверть часа ещё по прошествии,
Выбрался вдруг к Патриаршим прудам,
Много печального видел я там:
Всюду – разруха, торосы и снег,
Льдами покрыты и воды и брег,
Лёд на пруду не исчез до конца –
Вод не испить, и не вымыть лица.
Лавки шлифуют задами подростки –
Пьют они пиво, царапают доски,
Курят махорку, швыряют бычки,
В сотики что-то бубнят, дурачки.
А возле пруда, в мистическом сквере
Всюду застыли чугунные звери:
Волки, мартышки, кукушки, слоны –
Собрана фауна нашей страны.
В центре собранья – гранитный Крылов,
Басни писавший про птиц и ослов.
Было там мило, но – чуть погодя
Путь я продолжил, на небо глядя,
Где в это время парил стратостат.
Долго ли, коротко – вот и Арбат,
Пел про него Окружава Булат -
Вот и он сам изваянный сияет,
Джексона в старости напоминает.
Рядом с Булатом – кофейня «Му-Му»,
Так окрестили её потому,
Что персонал – от кухарки до босса,
В целях сокрытия важных вопросов
И не раскрытия тайн кабака
Был поголовно лишён языка.
Официанты, к тому ж, все глухи –
Вместо салата приносят ухи.
Я продолжаю свой путь, мне он нравится;
Вслед мне химеры с домов улыбаются.

В целом ж – Арбат, как Париж. Это –да.
Он - словно праздник, что с нами всегда.
Всюду – шинели, платки и матрёшки,
Пишут портреты, играют гармошки,
Хиппи и панки на каждом шагу…
Кто там ещё – здесь сказать не могу.
Масса гуляющих праздно людей,
Многие тащат с собою детей...

В месте одном продаются зверушки,
Ими торгуют обычно старушки.
Чаще всего предлагают котят –
Тех, что потом подрастут и – съедят.
Также обильно сбывают щенков –
Много в российской глубинке волков.
Есть и экзотика – видел я летом,
Как продавали тут негров в пакетах.
Всюду – согласие, мир и любовь:
Зимняя спячка кончается вновь!
Сердце влюбляется – просто беда!
(Даже помойки – и те все туда!)

Дальше иду, а повсюду – весна,
Вот и Кремля показалась стена,
Мимо неё протекает река,
Жаль, что названья не знаю пока…
В водах её отразились мосты,
Звёзды на башнях, на храмах кресты,
И журавлей пролетающих рой,
А вслед за роем летящий второй.
Это – примета! Имейте в виду:
Зима закончится в этом году.

Март 2006 г. Москва