Июльской была, Июльской останусь

Июльской была, Июльской останусь –
середкой от февраля.
Я с твоей смертью, наверно, справлюсь.
Лето сильней меня.

Лет через пять я, возможно, выпущу
книгу стихов – с тобой.
И дом построю, и сына выращу –
в небо над головой.

Там будут крыши и плач ахматовский,
и, безусловно, львы.
Те, что ловила ты дымкой мартовской,
когда мой корабль плыл.

Да, я сама написала: «прибыли»,
и указала порт.
А твоей маме с лихвою выдали
за то, что волны о борт.

Я ветром была, а ты пламенем.
Пустыня мираж зонты.
Спасибо всем тем, кто на нас поставил.
Не свечи. И не кресты.

И губы, и чайки, веснушки-родинки –
я никому не скажу.
Мы с тобой будем теперь паломники
друг к другу через межу.

Ты улетела, сказали, выросли
крылья промежду плеч.
Я с возрастом свыкнусь с Невой и сыростью.
Только бы не протечь.

Ты снишься мирными полустанками.
В тамбурах о тебе
могу, наконец, писать – с изнанки я.

Вязанками на хребте…