Его величество артист

Эксклюзив
«Московская правда», июль 1963 год:
«На манеже выстраиваются торжественные униформисты, и начинается спектакль - точно такой же, как каждый вечер в большом цирке. Так проходит государственный экзамен выпускников. Он состоялся на этой неделе, - волнующие часы, когда на манеж выходят ещё студентами, а уходят уже артистами.
На манеже - Александр Бадов и Эдуард Колыхалов. Ещё до начала представления педагоги в учительской по секрету сообщили, что в этом номере доведётся увидеть настоящего самородка, гордость выпуска. Однако, превзойдены все ожидания. Эксцентрические этюды, поставленные педагогом С. Каштеляном, свежи по форме, значительны по своей сатирической направленности и, что самое главное, вместили в себя все незаурядные таланты А. Бадова – клоуна, акробата, музыканта и певца.

Цирк на 5-й Ямской улице Н.Дашкевич, Л. Шляпин»

 * * *

«Газета «Неделя», август, 1963 год, г. Москва (в рубрике «Не пропустите!»):

НА МАНЕЖЕ – ЮНЫЕ
«Маленький зрительный зал Государственного училища циркового искусства переполнен. По вечерам идут представления, предшествующие выпускным экзаменам. Через несколько месяцев номера, поставленные режиссёрами-педагогами, будут окончательно отшлифованы, и молодые артисты пополнят ряды мастеров цирка.
Программа учебного цирка «На манеже юности» окрашена очарованием молодости. А к ней примешивается известная доля естественного волнения: ведь в зале не «папы и мамы», а настоящая публика, купившая билеты в кассе! И зрители встречают молодежь тепло и приветливо.
Год назад на выпускном экзамене в цирковом училище всем понравился оригинальный номер, поставленный Сергеем Каштеляном. Этот номер завоевал признание не только советских, но и зарубежных зрителей. Он удостоился премии на VIII Всемирном Фестивале молодёжи в Хельсинки.
А теперь Сергей Каштелян создал новый эксцентрический номер для молодых артистов А. Бадова и Э. Колыхалова, показавших разностороннюю подготовку. Они поют, играют на разных инструментах, выполняют сложные и смешные трюки. И зрители весело, от души, смеются.»

* * *
Александр Бадов - актёр кино, клоун-эксцентрик, музыкант, композитор, певец и поэт. Его воспоминания являются живой историей эстрадного искусства сталинско-брежневского периода, частью которой, собственно, и является этот удивительный человек.
В настоящее время Александр Бадов - член Литературно-поэтического общества «Лукоморье» в Австралии, которое объединяет русскоговорящих любителей поэзии и прозы.
В 2006 году печатался в литературно - поэтическом альманахе (г. Дюссельдорф, Германия).
2007 год – публикуется в поэтическом сборнике, объединяющем творчество поэтов 20 стран мира (г. Дюссельдорф, Германия).

 ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО – АРТИСТ

Каждый вечер непринуждённой походкой наслаждающегося прогулкой человека, он проходит вниз по Экланд стрит, где сотни крошечных кафетерий обволакивают и одурманивают запахом свежемолотого, только что приготовленного кофе.
От подъезда дома Александра до береговой полосы залива всего 20 минут ходьбы – это его привычный вечерний маршрут. Сегодня я пройду этот путь вместе с ним…
- Как-то подсчитал продаваемый здесь ассортимент пироженных. Был очень удивлён, не поверите - оказывается, более 2 тысяч видов! И, хотя я вовсе не являюсь сладкоежкой, смотреть на эти кондитерские шедевры доставляет огромное удовольствие, - рассказывает он по пути.
Зажатый меж скал уютный тихоокеанский залив – конечная цель недолгого маршрута, он встречает нас плавным всплеском голубовато-бирюзовой волны, на которой к концу дня, прижавшись разрумяненной розовой щекой, как на мягкой подушке, засыпает изнурённое от собственной жары, раскалённое докрасна солнце. Волны одна за другой накатывают на шершавый песок, разглаживая до глянцевого блеска его шероховатую поверхность.
- Представляете, - какая стихия! Там, - он показал рукой за линию горизонта, растворившуюся в океанских водах, - далёкая Новая Зеландия, - другая культура, другие люди. А ещё дальше – страна, в которой я родился и вырос, - страна моих предков. Теперь она для меня тоже далёкая и другая… Живя в Москве, я очень любил вечерами гулять по многолюдным улицам. Тверская, Горького, Ленинградский проспект, метро Динамо – мне безумно нравилась ночная шумная Москва, сверкающая и манящая иллюминациями.
Мой собеседник задумался. О чем он думает? Может, о том, как жил в той «далёкой, другой» стране, где по тропинкам его детства ходят теперь другие люди, где звучат другие песни и где совсем другая жизнь. И, вообще, всё уже другое - не такое, как было тогда, 17 лет назад… Да. Всепрощающая старость и ничего не прощающая молодость… Кто из них прав, - на этот вопрос ответа, пожалуй, нет…
Через 17 лет на берегу умиротворённого Тихого океана сидит человек и вспоминает шумные, сверкающие иллюминациями, улицы Москвы…

Джалал-Абад, Киргизия. Там, в эвакуации, в 1943 году, впервые тишину разорвал звонкий голос родившегося маленького Александра, третьего сына в семье, после старшего Михаила и среднего Григория, сына молодой, но к тому времени уже вдовы - Фени Абрамовны Бадовой.
- Он, наверное, будет певцом, - думала Фенечка, прислушиваясь к звенящему в ушах беспрерывному громкому крику младенца…
Её муж и отец старших мальчиков так и не увидел Сашу - своего младшего сына. Он погиб в кровопролитных боях под Краковом в Польше. Вся память о нём уместилась в нескольких старых фотографиях, бережно хранимых семьёй по сей день. Одна из них стояла в комнате у мальчиков. Часто Саша внимательно всматривался в лицо отца. Ему всегда казалось, что тот пристально смотрит на него и знает всё, что с ним происходит…
Саша помнил, как мама рассказывала, что привезли отца с поля боя в госпиталь с семнадцатью пулевыми ранениями, где он и скончался, истекая кровью.
Фенечка закусывала губу и отворачивалась от сыновей, неумело пряча навернувшиеся на глаза слёзы.
- Повзрослев, мы пытались найти его могилу, но к 1970-м годам в Польше
от военных времён ничего не осталось, - на том месте, где были похоронены наши солдаты, построили высотные дома. Так его след и потерялся на чужой земле, – рассказывает Александр.

После войны, уже в 1946 году, Фенечка с сыновьями вернулась на Украину, в свой родной город Кировоград. Эти места были особенные. Кировоградская земля дала жизнь таким знаменитостям, как Генрих Нейгауз (профессор Московской музыкальной консерватории, знаменитый пианист); Владимир Тимохин (очень известный солист киевской оперы, драматический тенор, народный артист Украины); Кривченя (народный артист Украины); Лидия Забилястая (училась в Итили, пела в Миланской опере, народная артистка Украины); Юрий Белов (киноактёр, главная роль в фильме «Карнавальная ночь», партнёр Людмилы Гурченко); Игорь Крутой (известный композитор, который через 15 лет действительно станет «крутым», и кировоградцы будут гордиться своим земляком); Михаил Пахманов (поёт в одном из Американских оперных театров).
И это не было случайностью. Дело в том, что ещё во времена А.С. Пушкина, первый украинский театр имени «Карпенко-Карого и Крапивницкого», был построен и открыт именно в Кировограде. И на открытие его приезжал сам поэт Александр Сергеевич. Конечно же, на жизнь и культурное наследие горожан эти события наложили свой отпечаток.
Феня Абрамовна не ошиблась, предугадывая будущее сына. В три года Саша начал петь.
Семья возвратилась к разрушенным родным местам. Наступило голодное, послеэвакуационное время. Мама и старшие братья учились и много работали. Александр тоже, по мере возможности, вносил свою лепту в семейный бюджет: мальчика часто приглашали соседи специально для того, чтобы он им спел. В качестве благодарности трёхгодовалому Саше давали самое любимое лакомство – варёную красную свёклу. Ничего вкуснее он тогда и не пробовал! Это были его первые заработки.
В пятилетнем возрасте маленький маэстро уже исполнял песенку «Пастушок» перед более серьёзной аудиторией - в детском саду. Необычайная музыкальность и красивый голос Саши уже тогда привлекли внимание специалистов. Фенечка отвела сына в музыкальную школу, где у мальчика определили исключительный слух; без вопросов и вступительных экзаменов его приняли в класс, обучающий игре на скрипке.
Абрам Моисеевич Корсунский – талантливый скрипач и первый педагог Александра Бадова - научил мальчика самому главному: чувствовать инструмент, на котором играешь, и работать, не жалея себя. (А.Корсунский живёт сейчас в Бостоне, а его сын Миша - теперь первая скрипка Бостонского Симфонического оркестра.)

Александра никто и никогда не заставлял играть на инструменте. Он сам часами исполнял классические увертюры. До кровавых мозолей на пальцах играл так, что заслушивались соседи, знавшие наперечёт весь его репертуар. Со временем, уже совершенно самостоятельно, научился играть на баяне и фортепьяно.
В 8 лет выступал на украинской олимпиаде от 19-й школы, в которой учился и которую впоследствии закончил.
В 1952 году - на областной олимпиаде - был награжден грамотой и дипломом. Практически, ежегодные участия в олимпиадах и конкурсах приносили ему новые победы и первые места.
В 11 лет Саше предложили петь на Украинском радио. Конечно же, он, не раздумывая, согласился. В это же время начал заниматься во Дворце Пионеров в вокальном кружке у профессионального педагога. Его пригласили петь в детском хоре при этом же дворце.
Затем новая ступень вверх – уже республиканские олимпиады. В Кировограде с таким голосом Саша Бадов в то время был единственный.
В 1956 году впервые поднялся на сцену оперного театра им. Шевченко в Киеве и с лёгкостью занял 1 место на Республиканской олимпиаде украинских школьников, где были представлены все области Украины (всего около 500 участников от 7 до 17 лет). Теперь он был первый на Украине! О нём писали в газетах: «Мальчик начинает петь, и зал замирает от удивления…» Ему было 13 лет.
В качестве премии в 1954 году ему вручили путёвку в Артек и пригласили в Киев на торжественное празднование объединения Украины с Россией.
О «необычайно талантливом мальчике, с голосом знаменитого молодого Карузо» тогда много говорили и писали в прессе. На его концерты собирались залы по 400-600 человек. В первых рядах, самыми преданными зрителями были, конечно же, братья и мама.
- Он, несомненно, талантливый ребёнок! - обязательно восклицал кто-нибудь из сидящих рядом.
- Этот мальчик – мой сын, - с гордостью шептала в ответ сашина мама.


Мы в центре Мельбурна.
- Этот район называется «Сердце Мельбурна». Одно из моих любимых мест, - продолжает комментировать путешествие по улицам Австралии Александр. - Отсюда открывается живописная итальянская улочка Лайгон стрит с доброй сотней итальянских ресторанов. Единственное отличие Австралийских ресторанов на этой улочке, выполненных в итальянском стиле, от настоящих ristorante в Италии – подчёркнутая чистота и порядок.
- Вы знаете, - что такое итальянская кухня? – вдруг неожиданно спрашивает меня Александр.
- Конечно, - с видом доки отвечаю я. - Это прекрасная пицца, паста, лазанья, знаменитые на весь мир макароны, наконец.
Александр тактично выдерживает паузу.
- Извините, но если это всё, что Вы знаете об этой кухне, то значит, что Вы ничего о ней не знаете… Настоящая итальянская кухня начинается с соусов, просто потрясающих мясных и овощных блюд, морских деликатесов! Ну, а что такое итальянские десерты, Вы сейчас увидите сами. Никаких слов не надо! Достаточно просто смотреть.
- Да, аппетитно, и очень красиво украшено, - отвечаю я, рассматривая действительно безумно красивые тирамису, пироженные и торты, - жалко только, что я, как и Вы, тоже не ем сладкое. И что же Вам, всё-таки, тогда нравится здесь?! Не просто же Вы ходите и смотрите на всю эту красотищу?!
- О! Вы ещё не знаете, что такое «Аля Дьяболо»! Это такие устрицы с перчиком – можно пальчики проглотить. Или, например, «Кирпатрик» -запечёные на гриле устрицы с ветчиной и сыром. А крабы и лобстеры под чесночным соусом?! Это песня! Да ещё, если всё это запить бокалом исключительного красного сухого вина Кьянти!...
- Да Вы не сладкоежка, - смеюсь я, - Вы просто обжора!
- Ну, какой же я обжора, - делает вид, что обиделся Александр, - я просто очень долго был лишён всего этого… И теперь навёрстываю упущенное.
Кстати, парадокс: есть такой удивительный молодой человек в Москве - Серджан Маркович, работает шеф-поваром небольшого ресторана с прозаическим названием «Другое место» (это около Тверской). Вот он об итальянской кухне знает, практически, всё!
- Я слышала об этом человеке! В Канаде проходил конкурс «Дизайн блюд», там ещё был учреждён такой необычный приз победителю - «Золотой половник». Так вот, этот самый «Золотой половник» и достался этому самому Серджану!
- Открою вам маленький секрет, - улыбается Александр, - я, конечно, не могу создавать такие шедевры, как Серджан, но приготовить из морепродуктов что-нибудь эдакое - экзотичное очень люблю!
В таких местах всегда звучит приятная музыка… Несколько лет назад я даже пел в одном из этих ресторанов на итальянском. В моём репертуаре были тогда: «Неаполитанская песня», «О, соле мио», «Кансоне Стонатто» из Джани Моранди, «Санта Лючия», «Испанские глаза», я даже «Скажите, девушки» исполнял на итальянском. Зажигательный язык страстей и эмоций! Секрет, который всем известен – итальянская музыка всегда сопровождается танцами, потому что, если она звучит, то просто невозможно не танцевать!
Александр улыбнулся, глаза озорно заблестели, и он запел на чистом итальянском языке «Тарантеллу». Его голос, - лирико-драматический тенор, очень хорошо передавал настроение песни. Он пел сначала тихо, а затем всё громче и громче. Около Александра уже собирались прохожие, выходили люди из ближайших ресторанчиков. «Может, он потомок итальянцев? – подумала я, - откуда у него такой темперамент, такой задор?!» Песня оборвалась так же неожиданно, как и зазвучала. Александр стоял в окружении приветливо улыбающихся людей.
- Браво! Браво, Саша! Спасибо Вам!
Он был в этом квартале своим, узнаваемым человеком.
- У Вас не было в роду Итальянцев? – поинтересовалась я на всякий случай.
Александр рассмеялся.
- А если я спою на грузинском, - Вы поинтересуетесь, нет ли у меня в роду кого-нибудь из Грузии?! Кстати, не только Вы, многие так думают; в зависимости от того, на каком языке я пою, на том со мной и пытаются заговорить после концерта. Был такой эпизод в 1969 году в Ростове-на-Дону. Я работал тогда в оркестре гостиницы «Интурист-Ростов». Приехали 700 итальянцев – какая-то профсоюзная делегация. Я пел для них 3 часа подряд. Спел весь свой итальянский репертуар. Зал рукоплескал и долго не хотел меня отпускать. После концерта делегация «окружила» меня и пыталась говорить со мной на итальянском языке. Все очень удивились, что я не могу им ответить… Тогда они меня спросили: «Как же вы не можете нам ответить, если поёте на чисто итальянско-тасканском произношении?! Вы - итальянец!»
- Ай нот парле итальяно… - пытался я им хоть как-то объяснить.
Но я так и не смог никого из них убедить в правдивости того, что не знаю вообще итальянского языка. Они были убеждены, что я всё-таки их земляк и по какой-то неведомой причине просто не хочу раскрывать своего происхождения.
В знак благодарности мне преподнесли в подарок 20 бутылок шампанского.

Окончания школы Александр ожидал с нетерпением, и сразу, как только долгожданный диплом оказался у него в руках, поехал «покорять Москву». В столице жил двоюродный брат мамы - дядя Володя. Его семья приняла племянника как родного.
У Саши была конкретная и ясная цель - поступить на вокальное или, в крайнем случае, на дирижёрско-хоровое отделение Гнесинского училища.
Но на прослушивании ему сказали, что в 17 лет занятия вокалом могут привести к необратимым последствиям - потере голоса; необходимо переждать ещё пару лет, пока завершится мутация голосовых связок.
Он никого не слушает и делает ещё одну попытку – поступить в консерваторию. Но там вообще вышел курьёз. Экзаменаторы, посмотрев на него, сказали:
- Для оперы Вы не годитесь, молодой человек. У Вас рост маленький, и Вы очень щупленький. А петь-то чем будете?! Во что воздух набирать?! Где Ваша могучая грудная клетка?!
На этом опера для него и закончилась…

Эта удивительная страна Австралия – омываемая со всех сторон океанами…
Зачем и почему бежали сюда люди с больших континентов?! Что хотели обрести или забыть, что искали на этом краю земли?
- Даже не знаю, как всё объяснить… - отвечает Александр, - сначала, наверное, бежал от действительности. Хотел свободы, уважения к себе как к человеку, в конце концов, - душевного покоя. Есть ещё одна весомая причина: жил в Австралии старший брат Григорий. Сначала я хотел просто попутешествовать, посмотреть. Потом начал невольно сравнивать и сопоставлять жизнь там и в России. Россия тогда как бы проигрывала во всех аспектах. Теперь иногда думаю: а стоило ли уезжать? Может, следовало потерпеть, как-то попытаться отстоять свои взгляды, побороться за убеждения и свободу слова… Австралия очень красивая, но я так и не смог привыкнуть к её размеренности и уединённости. Для меня это - другая планета, с другим отсчётом времени, и я на ней - инопланетянин.
С другой стороны, - а сколько бы ушло лет на то, чтобы что-то изменилось там, в России?! Прошла бы жизнь, и неизвестно – с каким конечным результатом пришёл бы к финишу… На моих глазах ломались такие судьбы, рушились такие мечты! Да и самому мне перепало… Я уже ничего не хотел.
Интересно всё же устроен человек: сначала он добивается уединения и покоя, а потом живёт только давними воспоминаниями о неспокойной жизни…

Он шёл по улице, и слёзы сами ручьём катились из глаз. Ему казалось, что мечта разбилась о неприступность и холодность нравов Москвы. Но как красив был этот огромный, чудный город, как притягателен! Ему совсем не хотелось уезжать обратно домой, на Украину…
И вдруг, совершенно случайно, проходя по улице Воровского, Саша увидел большое объявление: «Государственное училище эстрадно-циркового искусства производит набор на отделение музыкальной эксцентрики и клоунады».
Несколько минут он стоял, как вкопанный, перед этим объявлением. Слёзы в глазах моментально высохли. Он прочитал от начала до конца ещё раз весь текст и уже через час был со всеми необходимыми документами в цирковом училище.
Серьёзный молодой человек в очках перед входом объяснил, что экзамены вот-вот начнутся, что конкурс - 34 человека на одно место, и что поступать в училище приехали люди со всего Советского Союза.
- Шансов - ноль, - добавил он скрипучим печальным голосом, - сам посуди: 360 заявлений и всего 12 мест! Так что, парень, поехали домой…
Саша проводил его взглядом, немного подумал и пошёл по ступенькам вверх, открыл дверь, вошёл в фойе училища. Какая-то неистовая сила влекла его вперёд!
Тогда он ещё даже не подозревал, что открыл не просто дверь и перешагнул не просто порог...
- Я знаю, что Ваш младший брат Евгений Беленко – профессиональный музыкант, окончил музыкальное училище в Кировограде, Музыкально - Педагогический институт в Донецке (который несколькими годами ранее закончил Евгений Мартынов – популярнейший певец и композитор 70-х годов). Знаю, что Жене «по наследству» в общежитии института досталась комната, в которой жил Мартынов, и даже кровать, на которой он спал! Это действительно так?
- Да. Так получилось, правда, совершенно случайно. Так же случайно, может быть, как, например, когда-то мне посчастливилось работать с Игорем Крутым несколько месяцев в вокально-инструментальном ансамбле в Кировограде, руководителем которого я был. Это был 1973 год, ансамбль назывался «Весна». Я уже тогда видел, что Игоря ожидает большое будущее. И я не ошибся. Сейчас Женя играет профессионально на нескольких инструментах: домбра, мандолина, гитара и контрабас, здесь, в Австралии, ещё и запел. Да как запел! Зрителям очень нравится. Постоянно срывает бурные аплодисменты. В данный момент он работает в Мельбурнском симфоническом оркестре и одновременно преподаёт класс контрабаса в Монаш – университете.
- Откуда такая музыкальная наследственность в роду Бадовых?!
- Бабушек и дедушек я не видел, так как они умерли ещё до войны, - вспоминает Александр, - наша мама хорошо пела, немного пел отец. А вот у моей двоюродной сестры Дорианы был чудесный вокальный голос. Я это хорошо помню. До войны она училась в консерватории, исполняла весь репертуар Оксаны Петрусенко. Ещё одна моя двоюродная сестра, Рая Бадова, училась в киевском пансионате одарённых детей в 1940 году, но война помешала ей закончить учёбу. Уже будучи в Киргизстане (в Джалал-Абаде, в эвакуации), она самостоятельно занималась на скрипке, а в последствии закончила музыкальное училище в Днепропетровске; училась на одном курсе со знаменитым оперным певцом Константином Огневым.
Одно время играла первым концертмейстером у дирижёра, заслуженного артиста, Геннадия Провоторова в симфоническом оркестре. Эти две сестры нянчили меня в Джалал-Абаде, когда я был совсем маленький. Так что, я слышал музыку с первых дней рождения - в их исполнении.
Позже Рая преподавала класс скрипки в Кривом Роге и в том же музыкальном училище Днепропетровска, которое когда-то заканчивала сама. Сейчас она давно живёт в Америке.
Мой троюродный брат, - известный актёр, Владимир Бадов, много лет играл в театре им. А. Райкина, затем уже К. Райкина. Сейчас он живёт в Москве и снимается в кино в качестве актёра, каскадёра и наездника на лошадях. Последний фильм, вышедший с его участием, - «Крысиные похороны», снятый совместно с американцами.
Мой единственный ребёнок - сын Владислав - тоже очень одарённый слухом и голосом. Он, правда, самоучка, но играет абсолютно профессионально на гитаре в паре с известным австралийским музыкантом Бен Мак Мастером. Владислав, несомненно, очень талантлив и, если бы у него появилось желание закрепить свой талант дипломом музыкальной консерватории, то для него открылись бы многие дороги на музыкальном поприще. Но он ещё молодой, и у него всё впереди.

Начались экзамены… В приёмной комиссии сидели 15 человек, во главе с директором училища. Абитуриенты выступали на большом манеже. Каждый из них показывал, что он умеет делать: танцевать, крутить сальто, петь и так далее...
«А что Вы умеете делать, молодой человек?» - спросили у Саши. И он сыграл сначала на баяне, потом - на скрипке, на пианино. Затем исполнил свой коронный номер – «Тирольскую песню», для пущей убедительности станцевал «Гопак» - так, как умел, - покувыркался и покрутился (конечно, сделал не сальто, но, насколько легко он может исполнять акробатические номера, стало понятно).
Комиссия с симпатией смотрела на парня. Его маленький рост и лёгкий вес для цирка были большими плюсами. Все актёры цирка небольшого роста ценились «на вес золота», так как лёгкий вес артиста позволяет их партнёрам осуществлять с ними сложнейшие трюки.
Все последующие туры Александр прошёл довольно легко и оказался в числе принятых.

На втором курсе Александра Бадова взял под опеку Сергей Андреевич Каштелян - преподаватель музыкальной эксцентрики. Он делал номера для цирка и эстрады. Очень талантливый человек: прекрасный мим, в прошлом конферансье, акробат, замечательный пианист, выступал в мюзик-холлах, снимался в фильме Григория Александрова «Весёлые ребята» вместе с Леонидом Осиповичем Утёсовым. Всю восхитительнейшую сцену драки в фильме ставил С. А. Каштелян. Ему тогда не было ещё и 30 лет.
На третьем курсе Сергей Андреевич поставил в пару к Саше Эдуарда Колыхалова. Эдик был, в противоположность худенькому и маленькому Бадову, высоким, физически крепким парнем с фигурой Шварцнегера. Он учился на физкультурно-акробатическом отделении училища.
- Идея создания дуэта возникла с того, что в свободное время мы развлекали своих друзей, - рассказывает Александр, - ставили смешные сценки из жизни ковбоев. Тогда был очень популярен фильм «Великолепная семёрка», и Эдик подражал главному герою Крису. Мы просто дурачились на манеже, импровизировали, - это была пантомима. Все ребята и педагоги, глядя на нас, просто умирали от смеха. Нам говорили, что мы работаем здорово, из нас получится замечательная пара, что всё это очень смешно, и нам надо вместе выступать. Мы решили показаться Каштеляну. Сергея Андреевича наша работа заинтересовала, и он стал с нами заниматься. Мы репетировали сначала по три-четыре часа, а уже за два месяца перед экзаменами – по 12 часов в сутки.
Представляли ребята двух музыкантов. Номер был построен на контрасте внешности и характеров двух людей. Один – крупный, лысый (Эдик специально побрился налысо), всё время старался научить чему-то другого – маленького и юркого, с густой чёрной шевелюрой на голове (Сашу специально покрасили в чёрный цвет). Маленький и юркий всё время старался увильнуть от большого и лысого, но непременно, при удобном моменте, отпускал большому «пендали», показывая ему свою силу. Это классический вариант циркового номера, когда между разными типажами возникает конфликт. Практически, все эксцентрические номера построены именно на подобном сюжете.
Публика очень любила такие номера. Когда огромный партнёр всё время получал со всех сторон то смычком, то ногой, то контрабасом, - все смеялись.
- Таким образом, у нас получалась смесь салонного выступления с цирковой клоунадой, - рассказывает Александр. - Я научил Эдика немного играть на контрабасе. Всё это было очень здорово. Мы придумывали много своих новых деталей. Моя фантазия не иссякала! Выходили мы так. Я нёс белый контрабас, из-за которого меня не было видно. Получалось, что огромный контрабас шёл сам, так как были видны только две моих ноги в белых тапочках. А Эдик нёс маленькую скрипочку. Он выходил на сцену в белой сорочке и белых перчатках, чёрный фрак и чёрная бабочка – вид скрипача-аристократа, а рядом шёл контрабас на коротеньких тоненьких ножках в белых тапочках.
В номере я пел свою любимую «Тирольскую песню», с которой я ещё поступал в училище, потом пел «Сестёр Бери» на еврейском языке, играл «Семь-сорок».
Номер был такой салонный, немного с «еврейским уклоном». Исполнять подобные вещи на эстраде запрещалось – шёл 1963 год, но я даже не подозревал, что у нас потом будут какие-то неприятности …

- Хотите послушать, как я начинал? Пожалуйста…
Мы тогда были молоды, жили все вместе в общежитии, постоянно придумывали и импровизировали всякие клоунские «штучки». Разыгрывали свои этюды где только возможно: по дороге домой, в метро... Не всем прохожим это нравилось. Но для нас было очень важно и интересно знать – какова реакция людей на эти «штучки». По этой реакции без особого труда оценивали - насколько похоже мы изображаем ну, например, удар дверью по лбу при входе в метро. Проделывать мы всё это любили, когда поблизости была какая-нибудь красивая девушка. Один из нас проскакивал перед девушкой к дверям метро, получал воображаемый удар в лоб и… падал к ней прямо на руки. Выходило всё более, чем убедительно.
Жил я тогда в одной комнате с Геной Маковским и Геной Ротманом. Они потом стали заслуженными артистами РСФСР. Эта знаменитая клоунская пара «Маковский и Ротман» ничем не уступала, например, таким величинам, как Юрий Никулин и Шуйдин.
В те годы мы получали очень маленькую стипендию – всего 23 рубля в месяц. Родители нам особенно помогать не могли, у многих, как и у меня, не было отца. Мы часто голодали. Случалось так, что иногда я ходил голодным по 2-3 дня. Многие курили, чтобы притупить голод. У меня по этому поводу был свой метод, - я часами занимался на фортепьяно и, таким образом, забывал на время о «ворчащем» пустом желудке. В результате этих музыкальных занятий я научился профессионально играть на фортепьяно, что, несомненно, пригодилось в дальнейшей жизни. Так что, годы учёбы были для меня очень нелёгкими, но плодотворными.

В этом номере был трюк, который до Бадова и Колыхалова никто не делал ни в России, ни за рубежом. Саша садился на контрабас, затем Эдик его сильно раскачивал. В руках у Александра были смычёк и скрипка. И, когда он заканчивал играть на скрипке музыкальную фразу, Эдик выталкивал его контрабасом вперёд. Скрипка со смычком летели в одну сторону, а Александр – в другую. При этом он успевал сделать переднее сальто, приземляясь на ноги. И в этот момент с другого конца манежа на него уже летел контрабас. Саша должен был успеть схватить контрабас и тут же начать исполнять песню «Сестёр Бэри». А Эдик в это же время делал стойку на одной руке на смычке и ещё при этом крутился. Такого не было нигде.
Следующим уникальным трюком было, когда Эдик загонял Александра наверх перевёрнутого грифом вниз контрабаса, толчком поднимал состоящую из контрабаса и Александра пирамиду и ставил ее себе на лоб. В результате чего Александр оказывался на высоте шести метров, откуда пел арию из оперы «Паяцы», слова которой, как нельзя лучше, подходили к исполняемому клоунами номеру:
«Играть, когда словно в бреду я
Ни слов, и ни поступков своих не понимаю
И всё же, должен я играть…»
- Все инструменты были у нас из специального дерева, с дополнительными укреплениями, чтобы не разбивались во время выступления. Смычёк был выполнен со специальным металлическим стержнем внутри. Правда, иногда поломки всё же случались, и порой прямо во время представления. А однажды, когда я делал прыжок снизу на спинку контрабаса, я полностью провалился вовнутрь инструмента и сильно поранился о гвозди, которыми были прибиты в контрабасе укрепления.
Этот номер был признан лучшим из 20 номеров выпуска Государственного Училища Циркового и Эстрадного искусства 1963 года, и в то время считался авангардным номером. О нём писали во многих газетах.
Выпускные представления шли более 20 дней, все желающие могли купить билеты и посмотреть. Эти представления приходили смотреть многие, тогда уже известные люди в цирке. Номер очень понравился Юрию Владимировичу Никулину. После выступления он поблагодарил молодых артистов и подал им руки.
Юрий Владимирович Дуров, знаменитый дрессировщик, сидел в комиссии, когда ребятам выдавали дипломы. Уже потом Александр Бадов работал с Юрием Владимировичем в цирке и познакомился с ним поближе.
После одного из выступлений Саши и Эдика к ним подошла Галина Уланова – Народная артистка Советского Союза, Лауреат Сталинской премии в области балета (звание получено за роль Адетты в «Лебедином озере»), звезда мирового балета. Она танцевала на всех сценах мира, включая Америку. Галина Уланова сказала ребятам:
- Ну, Вы просто молодцы!
И, переполненная эмоций, … поцеловала Александра прямо в лоб.
- Я потом три дня не умывался. Для меня, студента, это было событие! Я никогда этого в жизни не забуду, - до сих пор с восторгом вспоминает Александр Бадов.

К тому времени Александр Бадов играл на скрипке, баяне и фортепьяно, пел на Украинском, Итальянском.
- Режиссёр Сергей Андреевич Каштелян сразу «положил на меня глаз».
В этот же год поступал к нам на отделение Вячеслав Спесивцев. Был моим однокурсником. Позже он стал известным театральным режиссёром, - ученик Игоря Ильинского (режиссёрский ф-т). Леонид Енгибаров приходил к нам часто в гости и показывал свои номера. Нам преподавали лучшие мастера циркового и театрального искусства: мастерство актёра – Якут, известнейший артист театра им. Вахтангова; из театра Моссовета – знаменитый режиссёр Юрий Александрович Завадский; Илья Рудберг (отец известной киноактрисы Юлии Рудберг) преподавал пантомиму; балет вела бывшая солистка Большого театра, прима-балерина – Клавдия Ивановна Фролова. К нам на факультет часто приходили такие великие актёры, Народные артисты СССР, как Юрий Никулин, Михаил Румянцев («Карандаш»), Олег Попов. Кстати, небольшая справка: Олег Попов живёт сейчас в Германии, имеет свой собственный цирк и до сих пор работает.
На наш выпуск приходили посмотреть актёры со всего мира. На выпускные спектали были приглашены: Марсель Марсо – французский мим с мировым именем (его красавица-дочь Софи Марсо ныне голливудская звезда американского и французского кино), артисты труппы английского театра «Олдвик» в составе 40 человек, бывшие в то время в Москве на гастролях, Галина Уланова... В этом же месяце в столице проходил Международный фестиваль. Артистам, участвовавшим в нём, тоже было интересно посмотреть на подрастающее поколение. Многие из низ пришли посмотреть на наше выступление. Наш номер был признан лучшим номером выпуска в училище 1963 года, и мы были премированы двумя билетами на закрытый банкет первого Московского Международного кинофестиваля.
Это был 1963 год. Здание гостиницы «Москва», в большом ресторанном зале которой проходил банкет, со всех сторон было окружено плотным кольцом милицейского конного патруля. Они сдерживали натиск огромной толпы желающих хотя бы поближе увидеть своих кумиров. Я показал билеты, и нас вежливо пропустили, отстраняя напирающую массу людей.. Если бы Вы видели, сколько глаз с грустью и завистью провожало меня… Представляете, мне было всего 20 лет, и я сидел за одним столом с такими звёздными величинами, как Олег Табаков с женой; молодой, но очень талантливый балетмейстер Юрий Григорович; сёстры-балерины Большого театра Оксана и Елена Рябинкины; певица Маргарита Суворова; артисты Олег Анофриев и Людмила Гурченко. С другой стороны тоже стоял стол, и я был ослеплён такими звёздами, как Марчелло Мастрояни (мировая звезда итальянского кино, партнёр Софии Лорен), Клаудия Кардинале (известная актриса) и её муж, французский комик Фернандель, тут же рядом сидел Луи Де Фюнес, Леонид Утёсов, Марк Бернес, Борис Андреев... У меня шла кругом голова! Я был ошеломлён и не знал, в какую сторону смотреть. Тогда мою удачу и счастье присутствовать на банкете можно было сравнить только с возможностью попасть в Кремль.
Стол ломился от обилия еды и закусок, но мне ничего не лезло в горло, мне – вечно голодному студенту 63 года! Надо отдать должное, Министерство культуры не поскупилось на банкетный стол первого в Союзе кинофестиваля. Но какая там еда?! Передо мной сидели, пили вино, разговаривали и смеялись люди с экрана, которыми я так восхищался и которым где-то в глубине души очень завидовал… Это было похоже на удивительный сон, или прекрасную сказку, - на всё, что угодно, кроме действительности…
Затем Сергей Андреевич повёз ребят на телестудию Останкино, и они снялись в «Майском голубом огоньке 1964 года». 1 мая их номер показывали по телевизору всей стране. И как-то так совпало, что в это же время на гастролях в России был Американский цирк. В нём выступали знаменитые актёры из многих стран мира.

- Я, наверное, раз десять посмотрел каждый номер. Некоторые из них мне очень нравились. Все эти актёры и менеджеры были приглашены на наше выпускное представление. Они были в восторге от нашего выступления и удивлены, что в нашей стране могут ставиться такие номера. Их импрессарио, гражданин Семёнов (видимо, эмигрант ещё первой волны), сказал мне: «Да, если бы Вы были в Америке, то двери Голливуда для Вас были бы распахнуты!» Но, увы, я тогда даже не понимал, что такое Голливуд… Потом он удивлённо и осторожно спросил:
- Но неужели Вам разрешили в номере петь на еврейском языке?!
Тут я увидел, что на меня смотрит внимательно Каштелян - мол, смотри, парень, не сболтни лишнего… И я с гордостью за отечество ответил: «В нашей стране все национальности равны, и все культуры представляются одинаково!»
Семёнов пообещал рекомендовать молодых артистов для приглашения на гастроли в Америку.
- Американцы сняли наш уникальный музыкальный номер клоунов-эксцентриков на киноплёнку и увезли с собой. Потом начало этого номера содрали для американского балета на льду. Полностью украли! Я позже увидел собственными глазами в Ростове этот номер и был в шоке. Это случилось через 6 лет после нашего выпуска.

- Когда Вы стояли на ребре контрабаса, - не думали, что можно легко упасть с такой высоты и разбиться? Насколько я понимаю, Вы работали без страховки. Всё-таки шесть метров – этого достаточно, чтобы получить серьёзные травмы, - спросила я.
- Конечно, я это понимал и боялся. Несколько раз падал, правда, удачно. Я уже рассказывал о том, как проваливался вовнутрь контрабаса. Тогда действительно сильно поранился. От острых гвоздей были глубокие порезы по всему телу. Но был ещё такой случай.
Мы работали в Калуге на ёлочном представлении - по пять спектаклей в день. Перед этим мой товарищ Борис Руденко приехал с гастролей из Америки. Он привёз с собой петарды, которые тогда в России никто ещё не видел. Мы работали с ним в паре, у нас была сценка – клоунада «Бокс». Там был такой момент, когда он мне подносит букет цветов, и я должен эти цветы понюхать. Как-то так экспромтом ему пришла мысль:
- Давай, я тебе вместо цветка дам петарду?! Ты её чиркнешь, и она взорвётся. Будет хлопок, и всем станет весело.
Мне тоже показалось, что это будет здорово, и я согласился.
И вот, мы разыгрываем сцену, чиркаем хлопушку. Я должен был успеть её отбросить от себя, но этого не случилось, и она взорвалась у меня прямо в руках. Взрыв был такой силы, что я моментально оглох и отключился. Но я не упал. Я застыл в позе «кибера» и не мог двинуться с места. Кроме того, что я ничего не видел, так как у меня из глаз сыпались настоящие фейерверки искр, в ушах стоял протяжный монотонный звук: «Пи-и-и-и-и-и!»
Несколько маленьких детей в передних рядах описались от страха, более старшие дети и все остальные катались от смеха. Все думали, что я играю. А мне уже было далеко не до шуток. Я стоял, как деревянный Буратино, не в состоянии пошевелиться, а надо мной склонился наш конферансье и считал, как судья на боксёрском ринге после нокаута:
«Раз, два, три, четыре…» Он был тоже уверен, что я так потрясающе играю. Меня так и унесли со сцены в этой позе, и я ещё долго не мог прийти в себя. Потом, конечно, мне уже было смешно, и все остальные смеялись, но в ушах этот звук «Пи-и-и-и-и-и!» стоял ещё несколько дней после случившегося.

Окончив училище, Александр Бадов и Эдик Колыхалов начинают совместную работу в цирке на Цветном Бульваре. Первые гастроли были в Астрахани, затем Красноярский цирк, Новосибирск, Ташкент, Фрунзе, Омск… Сплошные аншлаги! Ребята стали любимцами публики. Их номер уже знали и ждали.

- В субботу - 2 представления, в воскресенье 3 представления. Были рабочие будни. Наша студенческая артистическая бригада летала на Сахалин, и там было 50 градусов мороза. Я прилетел в осеннем пальто и тоненьких туфельках. С нами была певица Антонина на 7-м месяце беременности и ее муж танцор, эстонец. Мы летели в «кукурузнике», и зад примерзал к металлическим сидениям. У Тони начались схватки. Как назло, попали в снежную бурю, и самолёт начало кидать в разные стороны. Мы стали кричать, чтобы лётчик посадил самолёт. Еле-еле приземлились в сугробах на поле. Приехала машина и забрала Антонину. Потом она уехала с мужем в Москву, там и родила. Наш самолет так кидало в воздухе, что, приземлившись, мы крестились, что остались живы. Это была зима 1964 года. Зато мы видели живых чукчей и каряков. Город назывался Оха. Над городом стоял туман или пар. Ничего не было видно.

- Ташкент - очень сытный и красивый город. Запомнились огромные арбузы. Три копейки стоил арбуз, 5 коп. - 1кг самого лучшего винограда, шашлык -16 коп. Это было в 1964 году. До землетрясения.
Запомнил фрунзенские яблоки – огромные. Каштелян повёз нас выступать на концерт в дом писателей. После нас выступал знаменитый югославский певец Джоржи Марианович. После концерта он подошёл к нам и сказал, что у нас замечательный номер. Через 4года мы уже встретились в Ростове повторно.


- Были как раз времена правления Н.С. Хрущёва, а потом к власти пришёл Л.И. Брежнев. Но в Союзгосцирке и в Министерстве Культуры, как и во многих других министерствах, продолжали сидеть люди ещё «сталинской закалки». Они оставались страшными ретроградами и консерваторами, не принимали ничего и боялись всего нового. В том, что я спел песню на еврейском языке, углядели посягательство на русскую культуру, и нас занесли в «чёрный список». Через 2 месяца после окончания училища, в то время, когда наш интернациональный номер прогремел с аншлагами по всему Союзу и Союзным республикам, мне принесли повестку из военкомата. Я был в шоке! Это означало, что наш номер должен распасться…
Я пришёл в военкомат и стал просить, чтобы мне дали отсрочку на год, так как для подготовки нашего номера были затрачены большие деньги. Мы ещё совсем не успели поработать! Я объяснял, что у нас столько положительных отзывов. Но все мои убеждения были в категоричной форме отвергнуты. Сначала я думал, что это потому, что мы являлись детьми военного поколения, и тогда некому было служить в армии. Забирали всех, даже из консерватории, очень талантливых ребят. Я пытался убедить в военкомате призывную комиссию - с моей комплекцией (при весе 49 килограммов и росте 150 см) в армии делать нечего. Но всё было бесполезно.
Тогда Сергей Андреевич Каштелян, возмущённый до глубины души, позвонил Леониду Утёсову. Но даже Утёсову, а затем и народному артисту СССР Илье Набатову, категорически отказали.
Я наконец-то понял, что всё делается сознательно, чтобы наш дуэт распался и номер развалился. Замену мне найти было нельзя, так как номер был рассчитан специально на меня. Подготовить нового человека было просто нереально! Во-первых, артист должен быть маленького роста, во-вторых, играющий на музыкальных инструментах, в-третьих, хорошо поющий, в-четвёртых, свободно выполняющий эквилибристские и акробатические трюки. Позже мне так и сказал режиссёр Ольшанский:
-Ты что, не понимаешь, - номер Ваш хотят развалить, потому что половина из тех, кто сидит в Союзгосцирке, ярые антисемиты. Кроме того, многие из них - сотрудники КГБ. А ты у них под носом песенки на еврейском распеваешь!
На каждого актёра было заведено «дело». За ним строго следили, за каждым его шагом. Некоторые актёры попадали в «чёрные» списки, некоторые – в «средние», а если ты - положительно зарекомендовавший себя член партии, или комсомолец, то только тогда мог поехать за границу. Если же ты не член партии или не комсомолец, то уже за тобой строго смотрели.
Я, ещё не начав работу в цирке, попал в «чёрный» список. Во-первых, потому что у меня пятая графа не соответствовала, да ещё в номере я играл и пел еврейскую песню.
У Каштеляна было много врагов. В Союзгосцирке всё время шла вражда между режиссёрами на почве того, кто из них более талантливый. И какой-нибудь неудавшийся режиссёр мог занимать административную должность, которая позволяла ему вредить более талантливому, чем он. И мы попали в эту «мясорубку». Мне тогда было всего 20 лет.

- Александр, а кто шил Вам такие красивые костюмы для выступлений?
- Все костюмы я расшивал себе сам. Очень трудно найти то, что надо, не всегда сошьют то, что представляешь. Мне нравится, когда на костюмах узоры, блёстки и так далее. Люблю карнавальные краски, - это, наверное, осталось от цирка. Часами, а иногда месяцами, могу «корпеть» над одной вещью. Больше всего уходит времени на вышивку и аппликации. Зато потом знаете, как приятно, когда тебя спрашивают: «Откуда такая красотища?! Где купил?!» А ты гордо отвечаешь:
«Сам сделал, вот этими руками…»

Александр решил бороться со всем этим своими методами. Он не пришёл в военкомат, как его призывали в повестке. Тем самым юридически нарушив закон СССР, он должен был быть привлечён к уголовной ответственности. Но, как ни странно, его не привлекли. Слишком на виду он тогда был: о нём писали в газетах, его показывали на телевидении. Мог быть большой резонанс. Саша Бадов интуитивно чувствовал это и поступил так. Он уехал на Сахалин с гастролирующей студенческой группой. Его искали по всей стране и не могли нигде найти. Приехал назад, когда призыв уже закончился. Бадова немедленно снова вызвали в военкомат, но в тюрьму, как он и предполагал, не посадили, а дали отсрочку до следующего набора.


В военкомате ему решили отомстить по-своему: устроить, так сказать, «солженицынский Гулаг». У них была заявка на Александра Бадова из ансамбля песни и пляски московского военного округа. Он должен был петь в этом военном ансамбле, но… поехал парень совсем в другую сторону. Его отправили в Харьковский Железнодорожный батальон, где с первого дня на парня обрушились 33 несчастья.
Приходилось таскать неподъёмные шпалы, строить железные дороги, рыть мерзлую землю, разгружать вагоны с углем, пилить на морозе дрова... Кормили солдат просто ужасно. Каждый вечер – «ржавая селёдка», на обед – варёное сало. Один раз за 6 месяцев на ноябрьский праздник дали одну котлетку. Никаких увольнительных, - каторжная работа в 8 утра до 8 вечера. Некоторые не выдерживали таких мук, вешались, травились, резали себе вены... Вобщем, теперь действительность казалась сплошным кошмаром.
Когда Александр, надрываясь, тащил 150-киллограммовую шпалу, сержант-надсмотрщик, усмехаясь в усы, говорил ему:
- Давай, вкалывай, артист! Это тебе не на манеже в «танцульки» играть!
Конечно, после цирка, цветов и успеха такая жизнь для молодого артиста была тяжёлым испытанием. Голос стал пропадать, так как часто приходилось работать в 30-градусные морозы. Иногда заставляли делать совершенно не нужную никому, тупую работу. Складывалось впечатление, что солдат загружали непосильным трудом только для того, чтобы они были чем-то заняты. Как в концентрационном лагере.
- Я согласен был служить в армии, но хотел делать что-то полезное, в нормальных человеческих условиях, чтобы командный состав относился к нам, как к людям, а не как к рабочему скоту или каторжникам. Было совершенно непонятно, почему я – артист, должен пилить дрова и таскать шпалы, как заключённый.

В квартире Александра, несмотря на Австралийскую зимнюю жару, прохладно от круглосуточной работы кондиционеров. Сегодня он испёк русские пироги с мясом и грибами, приурочив их к нашей встрече.
- Вы действительно хорошо готовите, - отмечаю я старания хозяина.
- Мои соседи очень любят, когда я пеку что-то. Обязательно всех угощаю, по старой русской традиции…
Мы пьём горячий чай и продолжаем начатую у берега океана беседу.
Я обращаю внимание на старую фотографию мужчины с внимательным, пронизывающим взглядом, стоящую на одной из полок в зале.
- Это он? - интересуюсь.
- Да, мой отец, - подтверждает Александр, - та самая фотография, которая стояла в нашей комнате, когда все мы – я, мои братья и мама жили вместе.

Александр был в отчаянии.
Через пять месяцев издевательств и унижений он попадает в госпиталь.
- Врачи также были очень удивлены тому, что я с моим небольшим ростом и весом вообще попал в армию. Оказывается, существовали определённые нормативы по росту и весу призывников. И как меня забыли поставить об этом в известность?!
По этим нормативам я вообще не подлежал призыву в армию! Так же, как и не подлежал призыву через Московский райвоенкомат, так как прописка у меня была Кировоградская, и я никакого отношения к Москве, как житель, не имел…
Я всюду возил с собой газеты и журналы со статьями о нашем номере и, когда показал их докторам, то у них совсем уже не укладывалось в голове, - как я мог попасть в армию?!
Александра немедленно комиссовали, а в военном билете указали, что комиссован по такой-то статье и не имеет права работать в цирке на высоте по состоянию здоровья.
- А на эстраде могу работать?- спросил Александр.
- А на эстраде можете работать, - ответили ему.
«Ну и замечательно! - подумал про себя Александр. - Больше мне от Вас ничего и не надо».
Так закончилась для него армейская история.

Он пел в Париже (в русских и испанских ресторанах), на Филлипинах (столица Манила и острова Буракайя), в Таиланде (Патайя) для 40 немецких туристов на немецком языке, за что благодарные слушатели устроили ему целую овацию, в Бангкоке, в Болгарии (София, Золотые Пески, Солнечный берег), в Москве (до 2002 года). Сейчас уже, живя в Австралии, Александр Бадов поёт на 24 языках. Он является певцом-полиглотом, одним из немногих в мире. За эти годы им написаны сотни стихов, десятки сотен песен, записаны два собственных диска.

Сразу же после армейской эпопеи, по возвращении в Москву, Александр вместе с заслуженной артисткой РСФСР Валентиной Пальвинской уезжает на гастроли в составе эстрадной бригады. Они проехали вдоль и поперёк Урал и Поволжье, затем Сахалин и Дальний Восток, всю от начала до конца Сибирь, Ташкент, Фрунзе, Баку, работали в дагестанских кишлаках...

- У меня был эстрадный номер. Скетчевый номер с конферансье, не цирковой. Но в нём я тоже играл на скрипке, пел и выполнял акробатические этюды. Номер проходил на «ура!». Конферансье выходил на сцену в качестве моего папаши, а я был теперь сыночек-вундеркинд - в коротких штанишках на подтяжках, бант на шее. Я начинал свой номер с салонной песенки Моцарта, потом переходил к эстрадной музыке, а в конце уже уже бился в рок-н-рольном экстазе. В заключение номера падал на колени и грыз микрофон… Это была незлобная пародия на исполнение рок-н-кола. Музыкальная клоунада. Меня уносили со сцены за руки и за ноги, дёргающегося, как после ударов электричества. Этот шуточный номер очень нравился публике.

Со временем всё улеглось и забылось, и Бадов смог вернуться в Росконцерт, к Каштеляну в театр…
В конце 1971 года режиссёр Алексей Студзинский, который тоже когда-то учился в училище вместе с Сашей, предложил ему сняться в новогоднем телевизионном фильме-концерте «Новогодние часы». У Бадова была в фильме главная роль, так же, как и у Геннадия Маковского, заслуженного артиста РСФСР. Новогодний фильм-концерт был построен на таком сюжете. Начинался с того, что открывались часы, и туда заскакивал котёнок. Он попадал в мир часов. Маковский заходил в эти часы и искал котёнка, бродя там по лабиринтам. Человек из обыкновенного мира попадает в мир часов – шестерёнки, пружинки, маятник, множество лабиринтов... И по действию сценария вставлялись разные номера: балет, певцы, акробаты и так далее. София Ротару выступала, тогда ещё только-только начинающая певица. Муслим Магомаев, Галина Нинашева, - по тем временам в фильме были, практически, все звёзды.
- А я как бы во всём этом мире часов управлял всеми этими механизмами. На голове у меня был цилиндр с зубчиками, как у шестерёнок, и специальный грим на лице. Волосы покрасили в белый цвет, а на глазах нарисовали циферблаты.
Но фильм на экраны так и не вышел. Его показали только за рубежом. И всё потому, что у режиссёра произошёл личный конфликт с самым главным начальником на телевидении – Хесиным, который хотел снять в этом фильме вместо Галины Ненашевой свою протеже, чему воспротивился режиссёр фильма. В результате фильм не пропустили. Хотя за рубежом он какое-то время шёл.
- В 90-х годах я пытался его выкупить, но оказалось, что его уже «смыли». Тогда фильмы любили «класть на полку». И придраться нашли к чему, чтобы фильм не вышел. Дело дошло до настоящего абсурда! В фильме был такой момент, когда мой персонаж - часовой человечек, ел шестерёнки. Этот момент истолковали так, что мы порочим и клевещем на существующий строй в стране и, якобы, показываем зрителю, что у нас нечего есть, и люди уже даже металл жуют… Вот такой курьёз…
Поскольку Александр Бадов выпускался из училища с лучшим номером, то его запомнили многие «киношники».
- Надо отдать должное человеку, который меня запомнил на выпуске – это известный режиссёр Александр Наумович Митта. Наверняка, все знают его по фильмам «Звонят, откройте дверь», «Москва – любовь моя», «Экипаж», «Гори-гори, моя звезда!», «Как царь Пётр арапа женил». В последнем упомянутом мною фильме я снимался в эпизодах - играл музыканта придворного оркестра, затем гренадёра - солдата петровской армии.
В фильме «Как царь Пётр арапа женил» в главных ролях снимались Владимир Высоцкий и Ирина Мазуркевич. Петра Первого играл Игорь Петренко, - его первая роль в кино. Сейчас он очень известный и популярный актёр. Екатерину играла Людмила Чурсина. Там же снимался Михаил Глузский, Олег Табаков, - в общем, был собран полный парад звёзд эстрады и кино.
Александр работал тогда в оркестре «Печора» официального музыкального московского объединения. Заканчивал работу и вечером ехал на съемки в «Мосфильм».
- Всё это мне было страшно интересно! Тогда я познакомился с Владимиром Высоцким. Он приезжал на своём шикарном зелёном «Вольво», подаренном ему Мариной Влади, часам к десяти вечера, после работы в театре «На Таганке». Тогда уже он был очень известный актёр. Мы много работали, разучивали танцы, которые в ХVII веке были модны при дворе. Репетировали по пять часов. Там же я познакомился с Кларой Румяновой (я с ней танцевал по сюжету фильма), которая озвучивала роль зайца в мультсериале «Ну, погоди!». В фильме она играла купчиху. Было невероятно интересно сниматься даже в незначительных эпизодах фильма. Фильм действительно получился замечательный. Он пополнил коллекцию лучших фильмов русского кино.
Затем в фильме «Вы мне писали» режиссёра Аиды Моносаровой, с Андреем Мягковым и его супругой Анастасией Воскресенской в главных ролях, Александр Бадов снимается в роли музыканта маленького оркестра. Фильм шёл на экранах кинотеатров и по телевидению.

С 1974 года он работает в Объединении музыкальных ансамблей города Москвы, в состав которого входили 200 музыкальных коллективов, варьете, шоу. В одном из них, входивших в десятку лучших, выступал Александр Бадов.
- Я пел на 20 языках мира. Теперь это уже не возбранялось. У нас была даже своя публика, которая специально приезжала в ресторан на наши выступления. Некоторые песни я писал сам: про Север, про Афганистан, про любовь. Я писал и стихи, и музыку к ним. Эти песни до сих пор там исполняют.

1980 годы. Евгений Матвеев – известный режиссёр и актёр - приглашает Александра сняться в эпизодах фильма «Бешеные деньги». Это была ночная съёмка недалеко от Фрунзенской в одном из русских кафе, отделанном под старину. Начали приезжать актёры: Юрий Яковлев, приехал из Питера Павел Кадочников (он играл в фильме роль князя), Александр Михайлов, Елена Соловей, Людмила Нильская.
- Я тогда с ними со всеми познакомился. В общем, жалеть о прошедших годах не приходится, это было замечательное время, переполненное событиями и воспоминаниями, приятными встречами и интересной, захватывающей работой. Я выступал на арене рядом с такими корифеями, как Юрий Владимирович Дуров, Тереза Дурова, дагестанские канатоходцы Ташкенбаевы, Волжанские; дрессировщики Запашный, Манжелли, Сидоркина; акробаты на верблюдах - Кадыр-Гулям, армянские акробаты Дудукчан, акробаты на подкидных досках Канагины, клоуны Юрий Никулин, Михаил Шуйдин, Евгений Бирюков, знаменитый узбекский клоун и прекрасный человек - Акрам Юсупов, клоун Игорь Костеренко, Григорий Новак (знаменитый штангист; замечательный, высокопрофессиональный силовой аттракцион) с сыновьями. Мне посчастливилось работать со всеми этими артистами «бок о бок».
Но особое место в моей цирковой жизни занимает, конечно же, Леонид Енгибаров.

 Olga Horak