Полет с ангелом

В монастыре опять звонили...
В дрожаньи отблесков свечи
Печалью звуки изводили
Меня в тревожности ночи.
Как наказанье эти ночи!
Скорей бы утро – нету мочи.
А колокольный перезвон
Будил Души протяжный стон.
– Чего тебе опять не спится? –
Я тихим голосом спросил. –
Во мне уж нет, как прежде, сил
Жалеть о прошлого страницах.

Тут незнакомый силуэт
Скользнул бесшумно на паркет.

Нет, не девицею случайной –
На этот раз в преддверье сна
Старухой строгой, величавой
Предстала предо мной Она.
В широком белом одеянье,
С прозрачным, призрачным сияньем
Над неприкрытой головой,
А взгляд – суровый и стальной.
Обдав холодностью металла,
Старуха им меня насквозь
Пронзила, словно вбила гвоздь,–
И в ноги неподвижно стала.

Пред ней я каменным лежал
И от волнения дрожал.

Казалось вечностью мгновенье...
Уняв в ослабшем теле дрожь,
Отбросив страхи и сомненья,
Спокойно молвил ей: – Ну что ж...
Я ждал тебя, не скрою правду,
И принимаю как награду
Ту, что стихами воспевал
И воображеньем рисовал.
Теперь ты здесь. Настало время
Освободиться от оков
Своих бесчисленных грехов
И сбросить с плеч сей жизни бремя.

Я на земле познал свой ад
И был им несказанно рад.

Приди скорей в мои объятья,
Верши свое без лишних слов,
В себя давно тебя принять я
Как наказание готов.
– Глупец! – старуха отвечала. –
Отринь от взора покрывало!
Того, кто дан тебя хранить,
Не смог от Смерти отличить!
Немудрено: живя страстями,
Отмеренный Всевышним век
Ты, падший, гордый человек,
В зловонной оказался яме,

Где всем царям царица-плоть
Тебя сумела побороть!

И став рабом ее желаний,
В потоке бед и неудач
Искал убийству оправданий,
Души бесчувственный палач!
Твоим страданиям причина –
Лишь наслаждения пучина
Да блудных побуждений зов
С уродством похотливых снов!
Ты это все наивно адом
По недоумию прозвал?
Безумец мой, когда б ты знал,
Что не был с ним и даже рядом.

А в подтверждение сего
Я покажу тебе его.

Ее руки прикосновенье
Я ощутил своей главой.
Меня в каком-то помутненье
Сквозь нарождающийся вой
Вдруг темнотою поглотило,
Как будто вихрем подхватило,
В ужасном гуле затрясло –
И в высь куда-то понесло...
Затем со свистом диким ввергло
В ревущий звуками тоннель,
Кружило... и – метнуло в цель –
На выход – в огненное жерло.

Как в огнедышащую пасть,
Был брошен во стихии власть.

Влетел я, словно в бездну камень,
Сквозь крики, вопли, визг и рев,
Всеобжигающую пламень,
Где боли море без краев;
Сквозь скрежет, муки, вздохи, стоны;
Где душ несчастных легионы
В неописуемом чаду
От боли корчились в аду;
Где в нескончаемом несчастье,
Свое бессилие кляня,
Рвались в безумии огня
От безысходности на части.

Теперь я в гуще той стоял
И этот ужас наблюдал.

Кровавых форм катили валы,
Мешая все в сплошной кошмар;
Лиц перекошенных оскалы
Клубами изрыгали жар,
Пугая болью нестерпимой,
Мной ощущаемой и зримой,
Тоской без края и границ
Обезображенных глазниц.
Как торжествующая кара,
В подобьях скрючившихся тел
Царил безмерный беспредел,
Являя мощь и блеск Тартара.

Других мне слов не подобрать,
Чтобы точнее описать.

Но тут из пламени ажура
С горбом, горящим на спине,
Со стоном вырвалась фигура
И стала двигаться ко мне...
Путь между нами сократился -
И из виденья проявился
Страданьем пораженный лик...
Я ужаснулся: мой двойник!
Он предо мной моим позором
Предстал, презреньем одарил,
Мои одежды опалил,
Дохнув огнем в лицо, с укором,

Печально, горестно изрек:
– Гляди, на что себя обрек...

И тотчас в пламень обратился,
Исчезнув на моих глазах...
Тут я куда-то провалился…
И обнаружился в слезах,
В жару, дрожащим, на кровати,
И не в старухиных объятьях,
В дичайшем огненном бреду,
Но, слава Богу, не в аду...
Вмиг наступило осознанье:
Как будто выучив урок,
Молитву про себя, как мог,
Я прочитал в одно дыханье,

Перекрестившись, вышел вон –
Побрел на колокольный звон...

2007