Всё в чёрном

Распоясалась птичья орава-
ни вздремнуть, ни мыслишки собрать…

-- Учиним-ка на певчих
облаву!..

И пришла к нам угрюмая рать.

Их доспехи из кованой стали
и враги их повержены ниц…

Вот калёные стрелы достали,
постреляли людишек и птиц.

И молчали с рабами рабыни,
и сочилось в их души враньё…

А как всех певунов перебили-
 налетело в поля вороньё.

Эти песен пустых не певали,
облетая дозоры и рать,-
 лишь приветливо рты разевали-
хлопотали, чего бы сожрать,
и смекали себе по пригоркам,
не мешая ни спать, ни дневать,-
 только детям,
 да больно уж зорким
норовили глаза поклевать.

Ни просвета в полуночном гриме-
для зажмуренных глаз благодать:
 нету белых мастей
 между ними,
даже серых- и тех не видать.

Иногда лишь, в тщедушной потребе,
ходит слух
 от жнивья до жилья:
дескать, где-то летит белый лебедь
в тридесятые наши края.

И на вышках теперь
для острастки
с карабинами люди стоят—

 только всё это
 Бабкиной сказки,
источившийся молью наряд.

Не нужны миражи и поверья,
и для песен гортани тесны…

Лишь в подушках
сопревшие перья
 навевают нам смутные сны.

И в стволах отсырели патроны,
а подымешь беспамятный взгляд-
лишь вороны,
 вороны,
 вороны,
словно угли с пожарищ,
 летят.

 (1 ноя )