Игра

Не мы играем картами,
а карты нами.
 МОИСЕЙ САФИР.

 Юрию Пакулову,Сергею Ерохину.


 И днем и ночью не давал покоя гнус,
 спасал костер,среди пушистых елей,
 и я пустил в игру последний туз,
 чтобы достич своих корыстных целей.

 Нам нипочем был писанный Закон,
 нас не пугали вечные препоны,
 и он поставил сгоряча на кон,
 мясное блюдо - повара из зоны.

 Не подал вида я,что удивился,
 мне мясо было нужно позарез,
 проигрывая,он слюной давился,
 и бормотал:"Ты настоящий Крез".

 Для тех кто осужден,лесопавал,
 критерий долгой жизни или смерти,
 я сел за то,что я не воровал,
 а он за то,что подносил в конверте.

 Он был давно любитель сладкой пенки,
 снимал вершки среди простых хмырей,
 но я его поставил быстро к стенке,
 пустив в игру все девять козырей.

 Игра на зоне больше чем игра,
 крапил я карты не смотря на лица,
 мне всеравно было: очко или бура,
 и где играть: в тайге или в столице.

 К восьмерке я небрежно взял валет,
 и подмигнул следящему соседу,
 он баловался в карты восемь лет,
 а я учиться кончил лишь к обеду.

 И уловив его тревожный взгляд,
 я прикупил еще и туз пиковый,
 а у него с зубов сочился яд,
 но ко всему я был давно готовый.

 Мы в ту же ночь нырнули в темноту,
 и с нами повар,как мясное блюдо,
 не делал скидок я на хромоту,
 и все надеялись на бога и на чудо.

 Был наш побег,как спринтерский рывок,
 и отставали те,кто вслед бежали,
 я повару сказал: "Держись,браток,
 неволю мы на время обменяли".

 Мокрец и гнус нас жалил,как хотел,
 покоя овод не давал и ночью,
 но каждый из последних сил пыхтел,
 и рвал одежду,на клочки и в клочья.

 Хрипели псы охраны аж до рвоты,
 им марш бросок всегда не по нутру,
 и Сирба-командир охранной роты,
 рычал как зверь:"Поймаю-всех порву!"

 Но мы в тайге,как-будто растворились,
 не стали повара готовить на обед,
 и разбежаться все договорились,
 чтобы охрана потеряла след.

 Но перед тем,как перейти болота,
 он предложил мне снова поиграть,
 мне нервы щекотал азарт "охоты",
 а он привык с рожденья рисковать.

 В три кона я раздел его до плавок,
 шестеркой козырной туза убив,
 мой друг-соперник был угрюм и жалок,
 что мне казалось,больше мёртв чем жив.

 Бежал на север я,он в сторону другую,
 а повар к югу,там же и попал,
 три года прожигал я жизнь блатную,
 но ждал меня мой друг-лесопавал.

 И вот однажды,сам себе не веря,
 смотрю,партнер по бегу,старый друг,
 он сел за то,что с цирка увел зверя,
 а я за то,что покалечил двух.

 Опять игра,мы режимся с ним в секу,
 я в выигрыше снова,он-адью,
 по жизни я не верил человеку,
 а мой партнер не верил и зверью.

 Но в этот раз его сьедала злоба,
 не мог на крапе он меня поймать,
 и клялся и божился,что до гроба,
 со мной не будет больше он играть.

 А жизнь бурлила,как ручей весенний,
 развод,тайга и нищенский обед,
 я отсидел с пятерки год последний,
 и вышел на свободу без примет.

 Не верил я,что так может случиться,
 мы встретились с напарником опять,
 он напросился у меня учиться,
 и другу старому не мог я отказать.

 Игра в картишки больше чем игра,
 крапил я карты как и прежде в зоне,
 мне нравилось очко,ему-бура,
 но ко всему,я был уже в законе.

 Меня пытались обыграть на пару,
 в одну руку играли вчетвером,
 но я уже,пройдя тайгу и нары,
 такие мульки чуствовал нутром.

 И вот ко мне подплыл крапленый туз,
 я на лице изобразил досаду,
 и весь свой непутевой жизни груз,
 взвалил на его плечи шика ради.

 Я не играл серьезно,так,шутил,
 зачем мне открывать ему секреты,
 я знал,когда не будет больше сил,
 смогу игрой сшибить на сигареты.

 Наши пути-дороги разошлись,
 не получилось между нами спайка,
 я иногда играю,чтобы жизнь,
 мне не казалась пресною,как пайка.
 
 
 Русский Север 1970-1972гг.