Раннии стихи

 Весна.


Весна взлетела в облака,
пролив на землю море света.
Ее любовь так высока,
ее тепло идет с рассветом.

Лучи растопят смерти лед,
посеют жизнь в тумане мрака.
А жизнь еще свое возьмет -
веселье будет до заката.

Кому милей всего ненастье
проснется от горячих слез:
растопит сердце пламя страсти,
когда в него любовь войдет.

И это пламя разольется,
затопит светом горизонт -
пустыня жизнью вдруг взорвется,
и власти смерти срок истек.

От летаргического сна
проснись усталая природа!
Смотри: к тебе идет Весна,
а с ней прекрасная погода!

Лишь кто во власти смерти был
оценит это приближенье.
Свет возродит любовный пыл,
подарит жизнью наслажденье.

Исход сраженья предрешен,
тьмы неизбежно пораженье:
Весна прогонит страшный сон,
прогонит смерти наважденье.

И возрождение мечты
в душе надеждой отзовется.
Все что уйдет - пускай уйдет,
все что придет - пусть остается.


 В твоих глазах...


В твоих глазах неясный свет,
ласкает волосы закат.
Твой образ заберет рассвет,
но он останется в мечтах.

Твой взгляд неясен, но блестит
тем блеском, что рождает ночь.
Роса слезится по траве,
я не смогу тебе помочь!

Я не узнаю никогда,
что ты хотела мне сказать.
И та далекая звезда видна,
но как ее достать?

Фантазии уносят в ночь
тот сладкий сон, что я забыл.
Тебя я видел только раз,
но почему-то полюбил.

Твой образ внутрь меня вошел,
кусочек сердца оторвал,
Воображение ему
дало все то, что я искал.

Покоя сердце не найдет,
спасет лишь опьяненье сна,
мечта сегодня не уйдет,
так почему же ты ушла?

В стране иллюзий нету зла,
душа защиту там найдет,
там в солнечных долинах сна
любовь прекрасная живет.

А в поле розовый туман
заката погружает в ночь,
на землю сходит тишина,
и холод сон уносит прочь.

Лес смотрит миллионом глаз
в седую бесконечность грез.
В долине шелестит река,
питая землю солью слез.


 Суть.


Под ласковый шелест травы
в тени под зеленой листвой
под морем земной синевы
там мудрость находит покой.

Палящего солнца лучи
разгонит лесной ветерок,
и жажду вселенской любви
затопит в полях ручеек.

Небесный полет облаков
уносит житейскую грусть,
и смотрит с Олимпа богов
на жизнь необъятная суть.


 С утра светило ярко Солнце...


С утра светило ярко Солнце
на ясном Небе голубом.
В его лучах купалось счастье,
забыв на время о былом.

Заботливым теплом согретый
Мир пробудился ото сна
и в тихом радостном восторге
он шепчет весело: “Весна!”

Однако прелесть мимолетна,
проглотит зависть Солнца лик:
под серым покрывалом мрака
весь этот Мир не так велик.

Ненастье знает свое дело -
на землю луч не попадет,
в его плену все, что блестело,
уничтожение найдет.

В бесцветном самовыраженьи
находит силу серость та,
что в Света полном униженьи
ровняет с серым все Цвета.

Под пеленою туч сокрыта
та неземная синева.
Но знаю я - она там где-то,
она по-прежнему мила.

И в Мире этом Солнце правит,
пусть власть его невелика.
Оно еще нас позабавит -
проникнет в серые сердца.

И та частичка небосвода,
что в сердце каждого жива,
тебе осветит путь, Природа, -
пусть Мир опять поет: “Весна!”


 Под белой дымкой облаков...


Под белой дымкой облаков
в плену небесного тумана
лишился день своих оков,
заснула ночь в тени обмана.

Лишь только солнца жалкий блик
рождает свет в пыли надежды.
Он скуден так, он так велик,
над ним смеется снег мятежный.

Холодный свет скупого Бога
жестокостью ласкает глаз.
Тепло с тем светом не знакомо,
лишь сердца стук согреет нас.

В твоей любви так много страсти?
Глаза искрятся синевой,
холодный разум обжигает
своей циничной простотой.

Пусть знаешь ты цель мирозданья,
пускай живешь ты для себя,
пускай не знаешь ты страданья,
но скучно жить лишь в свете дня!

На темной стороне планеты
под куполом далеких звезд
родятся новые поэты,
утонет мир в тумане грез.

Мы для чего живем не знаем,
а если б знали, стали жить?
Горим в аду своих страданий
лишь для того, чтобы любить.


 Там где-то на границе рая...


Там где-то на границе рая
в плену у черного огня
живет планетка голубая,
быть может имя ей - Земля.

В своем божественном презреньи
взирают боги изо тьмы
на то великое творенье -
на царство боли и чумы.

А пламя ада страстно лижет,
ласкает души всех людей,
и этот зверь давно не дышит,
но все сжирает до костей.

И в аромате разложенья
господь находит утешенье? -

Каким же зверем надо быть,
чтоб душу в тело заключить!


 Токката.


Рождает ночь в лучах токкаты
размытый образ в полусне.
Он болью трепетной надежды
огнем зажжется при луне.

И льется время водопадам,
уносит в бездну море снов,
нависли тучи над закатом,
очистив в небе тьму миров.

Туда уносятся мгновенья,
там затеряется печаль,
и бесконечность в наслажденье
подарит взору эту даль.

Развеет страх фантазий ветер,
поднимет пепел бытия,
смешает время в тьму столетий,
раздует в сердце пламя дня.

Луна дорогу пусть осветит
среди враждебной тишины,
пусть музыка ласкает звуки
в безумном плаче Сатаны.

Встает над пропастью разлуки
тумана звезд хрустальный мост.
В объятиях священной муки
любви задушит небо пост.

В холодном омуте печали
луны потонет робкий лик.
Страдание затопит дали,
разрежет сердце дикий крик.


 Резвятся в небе облака...


Резвятся в небе облака,
блестит на солнце вешний снег,
в полете чайка свысока
внимает тень своих побед.

Купаясь в небе голубом
в лучах полуденного света,
разрежет мир своим крылом
дитя свободы и рассвета.

Залитый светом горизонт
уносится в седые дали,
навстречу ветер бьет ключом,
смывая холодом печали.

Под облаками воспарив,
вдыхая полной грудью радость,
ты рвешься к свету и любви,
презрев разлуку и усталость.

Чем ближе к солнцу, тем нежней
свет омывает оперенье.
Лети же к свету, будь смелей,
не потеряй свое стремленье.

Пусть одиночество твое
развеет гордость созиданья,
мир так прекрасен с высоты,
ему не нужно оправданье!

Кого же ты с собой возьмешь?
Не в высоте родятся птицы!
В любви ты истину найдешь -
несется время колесницей.

Не будет долгим твой полет,
вернет тебя на землю холод,
а с ним и жажда позовет
обратно к морю в лютый холод.

Но не забудь про небеса -
они всегда тебе открыты!
Еще взлетит твоя душа,
когда желанья будут сыты?


 Под музыку раскатов грома...


Под музыку раскатов грома,
под вспышки молний голубых
на мир напала непогода,
вонзая когти в плоть живых.

Всю эту канонаду ада
под шепот летнего дождя
пронзает песня урагана -
свистящий крик небытия.

То ветер в клочья разрывает
покровы ветхие земли,
то в пепел молния сжигает
приют свободы и любви.

Под диким натиском стихии
находит смерть любой порыв,
погасли радости земные,
дорогу силе уступив.

В безумном властью наслажденьи
внимает буря хруст костей,
где в бесконечном униженьи
смешалась с грязью боль людей.

Холодный ливень лижет раны,
смывает в реки кровь и грязь,
очистит душу от дурмана,
затушит в небе власти страсть.

Сквозь тучи луч протиснет солнце
и над далекою рекой
зардеет знамя превосходства
как пламя радуги земной.

Расправит плечи мост свободы,
осветит в будущее путь,
раскрасит цветом лик природы,
покажет миру жизни суть.


 Вера?


В божественной любви стихии
ложится спать на землю ночь.
Забрав с собою сны дневные
заката свет уходит прочь.

И тлеет холод вдохновенья,
пленяя разум тишиной.
Сомненья требуют прощенья,
но то обходит стороной.

Под гнетом медленного света
надежды тает робкий луч -
не доживет он до рассвета,
да и не сможет он уснуть.

Ведь время не во что не верит,
оно свою играет роль,
его теченье равномерно
ласкает землю лютой тьмой.

Скрывая истину во мраке,
смеется нежно мертвый Бог.
Повиновенье изливает
из глаз струящийся песок.

И свет фантазии безумья
желанье в веру перевел,
иллюзией благоразумья
он на могиле счастья цвел.

Впиваясь жадными корнями
в полет несбывшейся мечты,
он тушит ветреное пламя
все той же кровью красоты.

Когда же юность побеждает
своей наивной простотой,
наследие былой печали
воздаст ей завистью лишь боль.

И инквизиции костры
уносят пепел в облака,
и в воздухе витает боль,
и усмехается луна.


 Смеялось солнце над волнами...


Смеялось солнце над волнами,
играло море синевой,
купалось небо в океане,
нес ветер аромат морской.

Но это было лишь виденье
забытой прелести былой,
воображенья наважденье
и тень иллюзии ночной.

Творенье вечное печали
играло снами белизны,
там в глубине под облаками
искало счастья и любви.

Ласкало света вдохновенье
невыносимый скрипки стон,
просила молодость прощенья
за свой стремительный закон.

И вены рваные гитары
дарили свой голодный крик,
сжимали руки эти чары,
глаза ловили солнца блик.

И в глубине рождалась песня,
сквозь руны прорываясь тьмы,
врывался свет в порыве мести
в объятья жадные чумы.


 Над разорванной бездной...(1)


Над разорванной бездной холодной мечты
ликовали просторы ночной чистоты.

Прорывались сквозь сон блики белых ночей
на закрытые веки усталых очей.

И истошную песню мне ветер пропел
про далекие страны, куда он летел,

где встречают восход, презирая закат,
где не видел никто никогда листопад,

там где берег высокий бьет море волной,
ослепляя надменность своей чистотой,

где резвится в горячего солнца лучах
все, что ползает, дышит, поет в облаках.


А за мертвой стеной ледяного стекла
поселилась сожравшая ночь пустота.

Упивается пролитой кровью трава,
презирая истлевшие ветра слова.

Не восходит над проклятым небом луна,
разрезает простор темноты тишина.

Над нахлынувшим морем истерзанных слов
насмехаются черные окна домов.

И усталая боль догорает до тла,
утопив в океане забвенья слова,

остается лишь чувство немой пустоты
и следы от оков обманувшей мечты.


 Сквозь пылающий ветер...


Сквозь пылающий ветер потрепанных грез
прорывался закат ослепительных роз.

И смеялись над трепетным ветром цветы,
покрывая своей красотою шипы.

Но не чувствует рваное сердце заноз,
окунаясь в горячее море из слез.

А ласкающий взор алый цвет лепестков
лижет кровь с разрывающих вены шипов.

И беспомощно просит пощады душа,
опьяненная запахом, еле дыша.

А разорванных в клочья полет облаков
поливает дождем на могилу цветов.

И глотают холодные капли цветы,
запивая добычу своей красоты.

Над отравленной кровью постелью из роз
полыхает закат в облаках алых грез.

Будет день - будет ночь,
будет свет - будет тьма,
будет вечно заложницей зла красота.

Будет жизнь - будет смерть,
будет кровь и война,
будет вечно на пламя бросаться она.


 Жизнь - обман...


Под ногами весна ненавистным дождем
заунывную песню поет не о том,

и подхвачены ветром пустые слова:
“Сказать по- правде, жизнь - чума”.

А свинцовое небо плюется дождем
на размякшую землю, твердит о своем,

от мокрого ветра болит голова,
отвечу прямо: “Жизнь - война”.

Мир презрения полон, мир полон чумы,
мир все время встает под знамена войны,

и разумом правит лишь истины тень.
Да, знаю я точно: “Жизнь - болезнь”.

Может все это лишь порождение сна,
может все это - Ад, а Ваш Бог - Сатана?

Только знаю, чем эта насмешка больна:
почему-то мне грустно, что жизнь одна!

Что желанья, что чувства, что мысли мои,
растворенные в море людской суеты?

Проникает разгадка сквозь тайны туман.
В чем истина жизни? - Жизнь - это обман!


 Я вижу, сидя у костра...


Я вижу, сидя у костра,
как дым уносит в облака
мои забытые мечты
любви, надежды, красоты.

И растворяясь в тишине,
я буду думать о тебе :
я помню блеск твоих речей,
я помню свет твоих очей,

я был когда-то ослеплен,
я был без памяти влюблен
в твои зеленые глаза,
в улыбку света и тепла!

Я так хотел тебя обнять,
я так хотел тебя понять,
но извини, что не сказал,
что чувств своих не показал.

Я знаю, ты меня простишь,
а если нет, то промолчишь,
но вряд ли я слова найду,
да и сказать я не смогу,

как нежно я тебя люблю,
как сердце в руки отдаю.
Едва ли счастья я найду,
да и покой не обрету,

Но для меня большая честь
сказать: “Спасибо, что ты есть!”


 Мой друг!


Мой друг! Позволь тебя обнять
в день счастья иль печали твой,
тепла и света пожелать
в дороге жизни непростой!

Пусть солнца яркие лучи
тебе осветят этот путь,
пусть море счастья и любви
позволит ночью отдохнуть,

пусть каждый ветреный восход
тебе подарит ясный день,
далекий знаний горизонт
пускай откроет тайны тень.

Пусть все желания твои,
пусть все безумные мечты
тебе заявят о себе
и будут в жизнь воплощены!

Пусть каждый юности урок
дает стремительный побег,
пускай надменности порок
тебя простит на склоне лет.

Как сердце хочет, так живи,
но главное: ты жизнь люби!


 Люблю я...


Люблю я Солнце и Луну,
люблю я гром и тишину,
люблю Рассвет, люблю Закат
и океан ,и водопад,
и молний блеск ,и темноту,
люблю полет и высоту!

Люблю весеннюю траву,
люблю опавшую листву,
зеленые луга и лес,
люблю синеву небес,
внимать как плещется река,
люблю смотреть на облака,
еще люблю деревьев тень
в объятый солнцем летний день,
люблю я легкий ветерок,
где море, солнце и песок.

Еще люблю своих друзей -
в них счастье юности моей,
далеких звезд холодный блеск,
люблю костра ночного треск.

Как я влюблен в глаза твои
и в сердце, полное любви!
Но жаль, что чувств своих боюсь
и вряд ли в них я разберусь:
Меня влечет огонь в глазах
и слезы счастья на щеках,
люблю я нежно красоту,
люблю я страстно глубину,
еще я музыку люблю,
с ней радость и печаль делю.

Люблю я аромат цветов
и сладкое забвенье снов,
еще люблю свои мечты
и мир иллюзий чистоты.
Но раз так много я люблю,
как не любить мне жизнь свою?


 Внезапно налетела грусть...


Внезапно налетела грусть,
быть может гордость чуть задета,
когда же снова я вернусь
в страну безоблачного света?

Хоть виноградная лоза
мне подарила отчужденье,
ее прокисшая слеза
едва ль поднимет настроенье.

Кровавым пламенем объят
подкрался медленно закат.

А мысли мрачные ползут,
сквозь пальцы протекает время,
они мои мечты сожгут,
превознесут свободы бремя.

И будут вакховы ручьи
сомненья омывать мои.

Пусть в сердце входит пустота,
все ж легче камня это будет,
и раз моя любовь глупа,
она скорее все забудет.

И разрывая тишину
собаки воют на луну.

О, как я весело живу!
Что нужно мне, я сам не знаю,
то, что хочу, я не беру,
а что дает не понимаю.

Обрывки мыслей соберу
и в темноту их зашвырну.


 О, как же тяжело гореть!


О, как же тяжело гореть!
Огонь - цветок, огонь же плеть.

Но знаю истину одну:
лишь пламя победит чуму!

И грустно мне назад смотреть:
хотел я жить, но не успеть.

Да, люди, жизни вы меня
учили попусту и зря.

Но смерти я в глаза смотрел
и оторваться не хотел,

и как она была мила:
не обещала, но ждала!

А что от жизни я прошу? -
Хочу я знать, зачем живу.

Но только истина страшна:
жизнь - это детская игра.

Кто понял ночь, тот знает день -
лишь свет отбрасывает тень!

За что я свой костер люблю? -
сжирает сам он жизнь свою,

Все, что пылает, то живет,
а что лишь дышит, то умрет!

Но только если хочешь жить,
придется истину забыть,

Как не печально это знать,
придется душу продавать.


 Черное небо плетет облака...


Черное небо плетет облака,
в сети попала дурная луна.

Под облаками не вспыхнет огней,
время напало тоскою своей.

Душные звезды пылают нигде,
тайны сжигают свои в пустоте.

Мертвое племя украло себя,
ненависть кормит день ото дня.

Звериная жажда пылает огнем,
любовь пожирает ночью и днем.

Но память презренная душу грызет,
внутри все сжигает, а жить не дает.

Глупое сердце играет с судьбой,
ждет наказанья за встречу с собой.

Море забыло про волны свои,
там, в глубине, не прижиться любви.

Плавает облако в мутной воде,
тени свои оставляя луне.

Светится бездна огнем темноты,
вызов бросает оковам судьбы.

Местью окрашен кровавый закон,
совесть и глупость играют вдвоем.

Жалость не сможет ответ раздобыть,
ей остается все это забыть,

Только ее бесконечная власть
будет на части здесь все разрывать.

Завтра взойдет роковая звезда:
истина - бездна, судьба - ерунда.


 Совет.


Мой друг! Коль ты увидел свет,
позволь мне дать тебе совет.

Раз ненависть сдавила грудь,
скорей о прошлом ты забудь!

И счастья в жизни не ищи -
вперед стремительней лети!

А раз влюбился, то люби,
и ничего взамен не жди!

Чтоб были любы сны твои,
ты в будущее не смотри!

Ты оглянись по сторонам
и радуйся тому, что там!

А то, что нравится, бери,
и оправданий не ищи,

по жизни флаг вперед неси:
“Пришел, увидел - победи!”

А коль печаль в душе твоей,
вокруг ты собери друзей!

И если радость рвется ввысь,
скорее с кем-то поделись!

Огонь ты в сердце не туши,
бери бумагу и пиши,

а если не находишь слов,
то думай строчками стихов!


 Огонь.


А как он грыз и как терзал,
душе покоя не давал,

и в облаках, где ветер выл,
я свой огонь похоронил.

Но пеплом догорал закат,
как я им долго был объят!

И со своею высоты
он будет обжигать цветы,

Но мне не хватит силы слов,
чтоб цепи разорвать оков.

Да и можно ли справиться с ним,
при том, как гниет, разлагается мир.

И тучи так не любят снов,
они погасят смысл стихов.

А пламя греет свой полет,
но все вокруг себя сожжет!

В аду нет и тени былого тепла,
оттуда и боль, заскучавши, ушла.

Под розовой дымкой кровавый ручей
течет, вспоминая все время о ней.

Как сладко, как грустно, как больно смешно
мне помнить все то, что случилось давно,

а то, что сейчас, - это просто кошмар,
и как я в такую пучину попал?

Но я тут немного еще потону,
быть может понять я сумею войну.

Хочу я от жизни добиться всего, -
похоже мне мало огня своего!


 Похмелье.


Пусть твой восход не воспылал,
горел он золотом, был ал,

любил он света тишину,
он свято презирал луну.

Но то, что не любила ночь,
восход пытался превозмочь

Он свой огонь превозносил,
проклятье в бездну свое лил,

и в необъятной глубине
свою молитву слал тебе!

О как же он безумен был,
что светом стать тебя молил.

Его ослепшие глаза искали день, прогнали ночь,
и образ твоего тепла уже не мог ему помочь.

Он свято верил в тишину,
но он любил тебя одну,

Пускай не видел свой удел,
но он пылал, но он горел!

Свой рай, свой ад, свою любовь
он презирал, но верил вновь,

что пламя свет разгонит ночь,
что вера сможет и помочь,

Но как же ошибался он,
приняв на веру вешний сон!

Пусть пламенем горит луна,
пусть ад пылает, тишина

пусть упивается своей
презренной долей,
тень огней
пусть поджигает лес под ней.

Но мразью разрывая сон,
восход увидел горизонт:

презренным, слабым, кем он был? -
Он пламя бездне подарил!

Пусть все умрет, что не жило,
пусть опьянению назло

всей жизни бытием горит,
пускай огонь с небес летит!

Душою проклят снегопад,
его метели пламя - ад,

но что нам до его небес -
вселился в Землю страшный бес,

сожравший бездну тишиной,
заткнувший небеса луной!

Холодный пламень не воспет,
он ветхий завершил завет,

но лишь одной страницы тень
будила ярость каждый день!

То, что горит, оно умрет,
но пламя новое взойдет

над ненавистной тишиной,
забвенье осветит луной,

и будет слезы лить тот ад,
что страстно презирал закат!

И бесконечность суеты,
луны, любви и красоты

повергнет все в пучину мглы
и лишь оттенки тишины

Затопят громом небеса,
взойдет священная гроза.

Лишь свет позволит превозмочь
распятье в солнечную ночь.

А тучи и ветра небес
захватит гневно черный бес,

он разорвет твою любовь,
и сердце в ад отправит вновь,

он будет душу потрошить,
пока ты будешь слезы лить.

И ненавистен этот сон,
хотя он правды не лишен,

Ведь жизнь дороже тишины,
чужая кровь теплей луны!

И не хочу я так пылать,
И НЕ ХОЧУ Я ПРАВДУ ЗНАТЬ,

хочу я лишь тебя любить,
хочу все в мире позабыть.

Позволь ты мне одну печать
забрать тебя в глухую даль.


 Над разорванной бездной...(2)


Над разорванной бездной плывут облака
пожирает течением время река.

Уплывают в незримую даль корабли,
утомленные тяжестью грешной земли.

Океан бесконечности глади морской
не нарушит идиллию робкой волной,

тишина пробирает до самых костей,
задевая безумие болью своей.

А внутри все пылает, горит на костре
потонувшая честность в своей чистоте.

Над сиреневым небом висит млечный путь,
он зовет меня в даль, он мешает заснуть,

манит ласковым светом большая звезда,
только нет к ней дороги, пути в некуда.

Как не больно и грустно любовь хоронить,
только надо идти, но зачем надо жить?

Все еще будет снова, но будет ли вновь?
Да хотелось бы верить, хотя бы, в любовь!

И зачем эта жизнь прорывается в свет,
поливая страданьем заката рассвет?

Но покоя от жизни нелепо просить,
если так получилось, придется прожить.

Незаметно и медленно ночь приползла,
но помочь этой песне она не смогла.


 Мы рвемся вперед...


Мы рвемся вперед, презирая печаль,
в объятую светом туманную даль,

а солнце и море - огонь и вода
нам будут содействовать в этом всегда.

Поход на восход своенравной зари
сплотил силу воли усталой Земли.

Пусть солнечный ветер швыряет лучи
в горячее море прогнившей грязи,

взойдет над растоптанным небом луна,
и взвоет в объятьях любви Сатана!

В холодную бездну серебряных звезд
войдут наши мысли туманностью грез,

и каждый ,сжигающий небо, закат
несет исполнение снов - звездопад!

Все рвется вперед, все пылает огнем,
кипит и грохочет все ночью и днем.

В движение волю свою воплоти,
чтоб больше не думать, куда же идти,

и радугой небо коснется тебя.
А может ли жизнь быть дана не любя?

Ты видишь, как ярко пылает земля,
отбросит ли солнышко тень от огня?

Но хочешь - не хочешь, придется решить,
куда ты отправишься, как будешь жить!


 Розовый свет...


Розовый свет очень робко вдали
душу ласкает уставшей земли.

Розовой дымкой плывут облака,
им ветер - течение, небо - река.

Розовым золотом светится лес,
тонет листва в океане небес.

Падает солнце в межзвёздную тень,
чтобы зажёгся сутра новый день.

И ароматом уснувших цветов
в небо уносятся запахи снов.

С их недоступной пустой высоты
будут дождем проливаться мечты.

Солнечным блеском сквозь белую ночь
время уносит их рдение прочь.

Только опять возвратятся они
с новою силой, уже не одни.

Их воплощение будет желать
время направить течением вспять.


 Презренье и стекло.


Всё верно! Так и быть должно:
кругом презренье и стекло.

Забвение забилось в рай -
умрёт от жажды. И пускай!

Я в воду больше не смотрю, -
я сам себя не узнаю.

Там, в глубине немого танца
восходит солнце декаданса.

В плену упадка и разврата
потонет сон в лучах заката.

Когда ж всё мертвое сгниёт,
звезда сверхновая взойдёт,

смешает радуга цвета,
и возродится красота.


 Приближение.


Нависли над землёю облака.
Уставший лес опять покрылся тьмою.
И что-то мрачное ползёт издалека,
страх нагнетая новою бедою.

Взялись за дело снова колдуны.
В котлах кипит отравленное зелье.
Горят кровавым пламенем костры.
Всё предвещает злобное веселье.

Нисходит до паденья алчный ад.
И над луной уже резвятся черти.
Сам Сатана уже поймал мой взгляд,
а это значит приближенье смерти.


 Не бойся туч над головой...


Не бойся туч над головой—
за ними солнце прячет луч.
И ночью освещая путь,
оно всегда летит с тобой!


 Мы в плен попали к вечности...


Мы в плен попали к вечности,
отравленные грёзами,
мы на коленях ползали
и догорали звёздами
под музыку беспечности.

Коварство бесконечности
нас обжигало порохом.
Мы всё делили поровну
и умирали скоро мы
под пулями сердечными.