Para bellum
Две пары в черном, рядом пара в белом.
Звенит прибором адвокат-педант из Рима
о край тарелки. Мне бы парабеллум
с одним патроном. Пара в красном – мимо,
а с нею вместе этот хищный шелест
нейлона о шелка вечернего и тела.
Молчите, особи, накатывает прелесть
вам незнакомая. Румяна вместо мела…
Ты можешь не болтать? Не пей кагора!
Я градусы сложил, их многим больше,
чем лет прабабке дедушки Тагора.
Обидно, что я так и не был в Польше.
Обидно, что я так и не был в роли
героя Трои странствий Одиссея,
но, слава Богу, Пенелопа в воле
простить меня. Когда уже лысея
моя башка упрется ей в ключицу,
pardon, на грудь ей голова моя возляжет
и по лицу на стертую жар-птицу
слеза падет… да к черту – всё расскажет
губа неторопливая, а ухо
не примет тихое «прости меня, родная».
Но я старик уже, и ты уже старуха,
А мы кричим друг другу, вспоминая
и забывая даты наших свадеб,
рождений, похорон, раздоров, мира:
«С тобою ни одна жена не сладит!»
«Да и с тобою ни один…» На дверь сортира
садится насекомое и бродит
от центра по периметру до центра…
О чем я думал? Что тут происходит?
В кармане дырка, под столом ни цента.
Дождался он попутчицу и двинул
Неверною походкой, дама – хуже.
«Готовься» - прорычал и в арке сгинул
двойной их силуэт; жены и мужа.
Свидетельство о публикации №107102901127
Ты можешь не болтать? Не пей кагора!
Я градусы сложил, их многим больше,
чем лет прабабке дедушки Тагора.
Обидно, что я так и не был в Польше.
Обидно, что я так и не был в роли
героя Трои странствий Одиссея,
но, слава Богу, Пенелопа в воле
простить меня.
Когда уже лысея
моя башка упрется ей в ключицу,
pardon, на грудь ей голова моя возляжет
и по лицу на стертую жар-птицу
слеза падет… да к черту – всё расскажет
губа неторопливая,
Дождался он попутчицу и двинул
Неверною походкой, дама – хуже.
«Готовься» - прорычал и в арке сгинул
двойной их силуэт; жены и мужа.
Я, кстати, только что читал стихи Александра Шкарупина - вы чем-то схожи, только он еще философ, а вы еще и юморист.
Иноверец 01.11.2007 04:49 Заявить о нарушении