Растоптанная толпой

Ничего не было слышно. Только глухой звук каблуков, да шепот листьев. Последних желтых листьев этой странной, разорванной в клочья осени. И эти листья падали, как будто сами хотели своей быстрой смерти, как будто они хотели наступления долгожданной осени. Птицы сегодня молчали. Быть может, им надоело то, что они постоянно произносят одно и то же? Или то, что ничего в этой жизни не меняется? Но нет, не они будут об этом думать. Птицы глупы. Им даровали крылья, и они их используют, но не развиваются. Вся эволюция зашла в тупик потому, что хорошо. А это как раз плохо, но птицы этого не понимают, не хотят понять, не могут понять. Так почему птицы не поют? Их просто нет.
А звук каблуков становился более четким. А листья все опадали. Они танцевали свой последний сольный вальс и падали на холодный асфальт. А от туда уже никто не поднимался. Всякий, кто падал, в тот же момент был бесчеловечно истоптан, разорван, размазан по земле. Асфальт – это не то, по чему мы ходим, это не то, по которому мы бегаем, несемся, неуспеваем. Асфальт – это нижний мир. Все, что ниже – черный цвет. Асфальт – это грань между черным цветом подземелья и синим цветом неба. Это своеобразный нерушимый мост из одного измерения – в другое. Туда попадают упавшие, растертые, смятые. Но только мне их не жалко. Нужно смотреть вниз, нужно смотреть под ноги, чтобы потом можно было взглянуть на небо. Нельзя призирать асфальт, его нужно, в первую очередь, замечать, во вторую – и самую главную – уважать. Листья не уважают подземелье, и их там очень много, из них можно рисовать портреты, писать картины, слогать стихи. И рвать их, рвать на самые маленькие клочья. Они заслужили. Птицы не уважают асфальт, но они не в подземелье. Им дарованы крылья, может быть, это самое страшное наказание для птиц за последние тысячелетия.
Звук каблуков отражаясь от асфальта, летит наверх, где его лучше слышно. С «сверху» уже не так, как было несколько секунд назад. По-прежнему, птиц нет, но уже исчезли и листья. Они превратились в обертки от конфет, в пустые бутылки, в бычки, в мусор. А без листьев-то нет и деревьев. На них постоянно должно быть хоть что-нибудь! Будь то та же листва, или капли дождя, или снег, или птицы. А так, деревья умирают. И скоро они умрут совсем. Впиваясь своими древними корнями в твердый асфальт, деревья даже не подозревают, что именно они становятся проводниками в тот, в другой мир, в мир, о котором мы ничего не знаем. Не знаем потому, что нам не надо об этом знать… мы же хотим, хоть в этой короткой жизни не волноваться еще и о том, что будет после ее окончания? Логического завершения? Можно вырвать дерево, вырвать с корнем, и увидеть запекшийся верхний слой этого черного цвета. Он будет мягким и немного сыроватым. Так и хочется в него лечь, отвлечься от суеты, лечь и отдохнуть. Сделать перерыв, брейк, нажать на паузу. Но нельзя! Этот мир принадлежит не нам, и не мы вправе ним пользоваться.
Стук каблуков уже поднялся наверх. Он в твоих ушах, назойливый, громкий, четкий, ядовитый. Хочешь закрыть уши, не помогает, только еще хуже. Прими его, и сразу станет легче, не воспринимай это как инородное, оно как раз твое, родное! Ты смотришь себе под ноги – там бычки и мусор, ты смотришь на деревья. Но они уже исчезли. Вместо них стоят дома, большие и маленькие, современные и полуразрушенные, старые. Пробивает дрожь. Как же, где же они? Только с их помощью мы могли на несколько секунд отречься от этого мира, полежать на теплой и мягкой земле. Их теперь нет. Теперь нельзя. Теперь надо привыкать, подстраиваться под этот мир. А где птицы? А вот они. Только вместо крыльев – руки, вместе лап – ноги, правда, мозги появились.
А теперь ты смотришь на себя. Ты, на свое же удивление, в строгом костюме и с папкой в руках. Стоишь напротив какой-то двери. Вокруг птицы… люди, все тебя толкают, все спешат первыми зайти в эту дверь. Только тебе все равно. Кто-то толкнул, и ты упала прямо на асфальт, смотри только, чтобы не затоптали. Только под асфальтом спрятаться нельзя. он не дает тебе укрытия, он оставляет тебя сверху, чтобы тебя топтали.
И только за это ты его должна отблагодарить. По праву.