Выборы

Выборы.
В городе были выборы, точно так же как до этого они были в области и во всей стране. Игра была древняя, недавно несколько обновлённая, но уже с устоявшимися правилами. Кандидатов, скорее всего, было около десяти (более точная цифра определялась большинством только при получении билютеня). Один из кандидатов уже занимал этот пост на данный момент. Какие- либо сведения об остальных имелись только у узкого круга их почитателей и оппонентов и ещё более узкого круга интересующихся.

Избиратель, державший в руках приглашение на выборы, не принадлежал ни к тем, ни к другим.

Местная газета, готовя население к выборам, периодически публиковала результаты различных опросов. Опросы свидетельствовали о том, что избиратель принадлежал к большинству, то есть к тем пятидесяти процентам, которые не только не знали за кого голосовать, но и не могли сказать пойдут ли на выборы.
 
В результатах исследований, кроме процента сомневающихся, содержалось ещё и пять наиболее популярных фамилий с инициалами. Если исключить ныне действующего кандидата (за которого, согласно публикациям, собиралось голосовать большинство) оставалось ещё четыре неизвестных. Троих из них можно было автоматически исключить или наоборот выбрать по национальному признаку. Но, во-первых, – это был самый глупый принцип, а во- вторых кандидат с фамилией больше похожей на абривиатуру мог оказаться самым отчаянным патриотом, а единственный в списке еврей мог быть приверженцем как почтенной веры своих отцов, ток и маркитантских принципов современного бизнеса.

Всё-таки кое-чем избиратель отличался от сомневающегося большинства. Он знал точное число кандидатов. Об этом ему рассказал агитатор, который недавно позвонил в его дверь и скромно предложил голосовать за одного конкретного кандидата.

Улыбчивый агитатор имел на редкость интеллигентную манеру разговора, что, исходя из опыта, вызывало сомнение в достоинствах самого кандидата. У этого молодого человека должно быть была не очень доходная работа, и эта рекламная компания просто превратилась для него в дополнительный заработок. В памяти сразу всплыла фраза одного из близко знакомых «ходоков»: «На самом деле, мужик – слова доброго не стоит!» Естественно, избирателям никто ничего подобного не говорил. Не сказал этого и интеллигентный агитатор. Он вообще ничего не сказал про своего кандидата, только назвал фамилию, имя, отчество и предложил ознакомиться с брошюрой. А ещё он спросил, за кого будет голосовать избиратель, если это не секрет.

Секрета тут не было: на тот момент избиратель ещё не знал даже количества претендентов. Агитатор, видимо и не ждал другого ответа и лишь молча дополнил брошюру листом лощёной бумаги, в котором из полного списка кандидатов жирным шрифтом выделялась только что названная фамилия. В конце короткого разговора скромный молодой человек предложил избирателю совсем маленький и невзрачный листок, якобы гарантирующий особое внимание кандидата в случае его победы на выборах.

Листок был принят, но с улыбкой, потому что к проблемам, терзающим избирателя, городские власти имели только косвенное отношение.

Что же касается брошюры, то оно содержала точную дату выборов (которую избиратель до того момента тоже не знал), крупную фотографию кандидата за письменным столом, его краткую биографию, список достойных упоминания дел и призыв голосовать именно за него. Какие-либо намёки на программу его будущих действий отсутствовали. Правда, мужчина был на вид респектабельный, судя по перечисленным делам весьма состоятельный и, кажется, не вызывал раздражения. Несколько смущало то обстоятельство, что на пост главы города его выдвинули совсем не те, с кем он работал, а какие-то посторонние организации.

Так или иначе, но теперь для избирателя существовало две фамилии, за которыми стояла что-то кроме инициалов. Что же касается других кандидатов, то либо они были стеснены в средствах, либо их агитаторы не были активны, либо сам избиратель жил в не слишком оживленном месте. Короче никто больше не приходил и ни за кого не агитировал.

Правда была одна попытка сагитировать «против»: заводская газета поместила статью, изложенную довольно едким тоном, но с претензией на объективность. Статья в противоположность традиции агитационных листков содержала мало информации о самом кандидате, но подробно анализировала его программу.

Тот необычный на текущий момент факт, что у кандидата была своя, вполне определённая программа, а не стандартная цепочка из туманного прошлого, благотворительного настоящего и прозорливого взгляда в светлое будущее, очень просто объяснялся тем, что он уже поработал в городской администрации. ( Кстати говоря, возраст у претендента был уже пост пенсионный.)

Из отмеченных пунктов программы явствовало, что с руководством городских промышленных объектов у этого градоначальника, в случае победы, будет война не на жизнь, а на смерть. А раз так, то информацию об этой кандидатуре следовало черпать из менее предвзятого источника. Такие источники, несомненно, где-то были, но, принадлежавший к сомневающемуся большинству избиратель активно разыскивать их не стал, а случайно до сих пор не наткнулся…

Время вышло. На кануне выборов пробил час запрета на агитацию. В арсенале избирателя оставались только полученные скудные сведения и собственные проблемы, связанные с выборами только общей территорией города. Проблем было явно больше, и они вылезали на первый план. Не раз изученное по книгам чувство патриотизма и настойчиво рекламируемое чувство гражданского долга могли и не пробудиться в нужный момент от затянувшейся спячки.

 А ещё этот дезертирский арсенал можно было пополнить воспоминаниями о первом раунде только что обновлённой игры в демократию. Тогда первый и пока ещё последний раз в своей жизни избиратель проголосовал за будущего победителя. С улыбкой вспоминался телевизионный лозунг «Голосуй или проиграешь!» На самом деле голосуй, – проиграешь, и не голосуй, – проиграешь, можно только погадать на то, в каком случае проиграешь меньше…
В городе были выборы. Так же как до этого в области и во всей стране они должны были как-то повлиять на будущее. Непосредственное участие данного избирателя пока ещё оставалось под вопросом. Несомненным было только одно: если он пойдёт на выборы, то кого бы он ни выбрал, он будет голосовать «против». Против существующей реальности, без всякой надежды на лучшее будущее.