Она не была его первой любовью...

 Она не была его первой юношеской любовью, случайно вспыхнувшей на школьном дворе,
По виду скромному – где-то Мария, и умом неброская - из простых, от сохи.
Варила ему куриный суп, стирала его вещи, иногда гладила его по седеющим волосам,
Но никогда, никогда не говорила, что любит его.

Он иногда в сердцах и вслух называл ее серой мышкой, и часто стыдился ее,
Ведь ему хотелось страстной светской львицы, кипучих страстей, выходов в пошлый свет,
Глупых бесед о литературе, интеллектуальных споров, и чтобы
Она говорила ему, как он исключителен и умен.

Банальный суп, бытовая неустроенность, лживость окружающего мира
Пробуждали в нем дьявола, который давно уютно устроился в его голове.
И тогда он напивался, клял бога, называл жену дурой, непонимающей его,
Уходил, возвращался, успокаивался, думая, что она простит его.

И она, сжав бескровные губы, прощала, как прощала мать выплаканных глаз Мария.
Но ему этого было мало – ибо дьявол стал его лучший друг, без которого он уже не мог.
Он предавался порокам, унынию, а в тридцать три, поняв вдруг,
Что половина его жизни прошла впустую, решил покончить с собой.

Но однажды придя домой, как обычно с работы, он увидел, что что-то не так.
В шкафу пусто, знакомый запах духов и на столе записка «Прощай, милый».
И тут он понял, что приобрел желанную свободу, но потерял наскучившую любовь,
Которая ненавязчиво жила в этом маленьком доме.

Одинокий портрет, завиток светлых волос, эхо тихих шагов –
Все напоминало о ней. «Господи, но почему же я не хранил самое прекрасное на свете –
Любовь! Почему был так глуп, а считал себя умнее всех?!
Что же мне делать сейчас? Как быть? Как дальше жить?»

Нет ее. И след простыл. Осталась только грусть воспоминаний.
Десять прожитых вместе лет. Все пережитое – и радости, и печали.
Тропинка, по которой она ходила, куст сирени, который так любила.
Серая мышка по имени Любовь здесь больше не живет.