Скиталец

Скиталец (венок сонетов)

*1*

Погашен свет, оборваны развязки и начала,
Стою и скован липкой немотой.
Мой кончен путь, я вижу блеск кинжалов,
Клубится пыль над выжженной тропой.

Вокруг огни, и крики обреченных,
Но я не с ними, я еще борюсь!
Мне так противен жаждущий союз.
С безликой смертью ставшей им иконой.

Я не сверну, пусть обречен на гибель,
И не сдержать напора черной глыбы,
Схватив клинок, рвану вперед уже…

В сознанье прошлое мешаю с пустотой,
И жду удара черною волной…
Пустынный мрак на миг застыл в душе.

*2*

Пустынный мрак на миг застыл в душе.
Картины жизни и того, что снится,
Пустое небо, замки миражей,
Я слышу голос, что в душе ютится.

Он мне знаком, его я слышал раньше,
Мне так спокойно, исчезает гнев,
Едва слова я разберу запев,
Они чисты, в них нет ни зла, ни фальши.

И нет волны, нет черной грязной силы,
Она исчезла, умерла, забыла,
Лишь тихий звон клинка из чистой стали

Упавшего на мрамор из руки,
Подпел до слез, ведь слезы – пустяки,
Я не заложник скорби и печали.


*3*

Я не заложник скорби и печали,
Она пройдет, я понял это сам.
Мой сон растаял слезы отжурчали,
Открытый небу, Солнцу и ветрам.

Я брошу меч под ноги побежденным,
Как знак победы над самим собой,
Я жив, ты – нет, и наш окончен бой,
Пусть я остался с раной обожженной.

Для всех я жив, для всех как был и есть,
Я ложь, я - правда, радость, грусть и лесть,
Да я жесток, я нежность миражей.

Пойми, попробуй, разгадай слова,
А прошлое, уже спасут едва,
Сожгу весь мир, что прожит был уже!


*4*

Сожгу весь мир, что прожит был уже.
Не важно, все утратило значенье,
Лишь нет покоя жаждущей душе
Иссяк источник вечного терпенья.

Простить себе я ни чего не мог,
Пройти весь путь от края до начала,
Все радости, все серые печали
Оставил в прошлом пройденных дорог.

Что есть мой мир? И где мое в нем место?
Но мне, увы, совсем не интересно…
Пускаюсь в путь, забыв про злые речи.

Да, я убил! Я дважды сам убит!
И сердце снова с трепетом болит,
Растаял сон, что был длиною в вечность.


*5*


Растаял сон, что был длиною в вечность,
Но эта явь не радует меня,
Я жду ее, в мечтах лаская плечи,
Я жажду битвы, крови и огня!

Мое сознанье не сродни другим,
Мне тесен мир, зажатый вами в стены
Нелепых правил правды и измены,
Моя свобода прозвучит как гимн!

Взлетит над миром, оглашая имя,
Но нет, не то, как наречен другими,
А пусть летит как свет со всех сторон!

Да, я живой, я не поддамся фальши!
Молчите вы, боясь, что будет дальше!
А песнь без слов, как погребальный стон.


*6*

А песнь без слов, как погребальный стон,
Наполнит небо над седым курганом.
Ни кто не знает, кем повержен он.
Чей меч ему оставил эти раны.

Я словно ветер пролечу над ним,
Склонюсь уныло над крестом дубовым,
Мое унынье станет светом новым,
Родившим жизнь, а не холодный нимб.

Молчанье рухнет, разразившись криком,
И пред его небесным чистым ликом
Предстанет вечность веером времен.

В закатный час он разнесет ответом
И станут глупым отблеском к рассвету.
Ухмылки лиц из выбитых окон.

*7*


Ухмылки лиц из выбитых окон,
Меня встречают, проникая болью.
Я не пойму за что воспет был он,
Или казнен по чьей-то глупой воле.

Закрыв лицо от взглядов капюшоном,
Я прячу меч под серый старый плащ,
Для них я враг, убийца, я – палач,
Казнивший веру вопреки закону!

Меч руки жжет, теплом калеча пальцы,
Смотрю в глаза и жажду поквитаться
За боль свою, с которой я повенчан.

Стою пред ними, сбросив свой покров,
Я обнажаю меч без лишних слов
С надеждою на траурные речи.


*8*


С надеждою на траур этой речи.
Смотрю в глаза пустые до глубин,
Но жду удара, что готовит встреча,
Им нет числа, и снова я один.

Я окружен. Вокруг клинки и взгляды,
Глухим дыханьем, злобой красных глаз.
Сжимают круг, и тянут битвы час,
Как будто стрелы не впитали яда,

Которого мне вкус ласкает разум,
Чтоб выпустить их сотни тысяч разом,
Им напоив меня, судьбе и всем назло.

Взорвался свет! Твой голос снова рядом,
Ищу борьбы, клинки и стрелы гадов,
Я сам лечу на свет, на нежность и тепло.


*9*

Я сам лечу на свет, на нежность и тепло.
Смотрю им в души: мрак, пустыня, холод.
И каждый ангел, но одно крыло,
Я трижды ранен, сотни раз проколот.

Безмолвие! Безмолвие и время!
Тела взрываю, стонет сталь меча,
Наполнен воздух звоном, и печаль
Готовит смерти горестное семя.

Пронзает воздух тонкий липкий звон,
Огни и кровь, и смерть со всех сторон.
Кто отомщен? Кто смерть вложил в число?

Путь не окончен, вновь иду к востоку,
А я жалею, кончилось и только,
Укутало, согрело, унесло.

*10*

Укутало, согрело, унесло,
Там сквозь туман, где горы греют спины,
Я вижу озеро, чье синее стекло
Объято шелком дремлющей долины.

Прохладой света жадно струи льют,
Источника с целебною водою,
Я раны излечу и пред собою
Увижу сердца и души приют.

Свой путь держу к стенам под красным мхом.
Из камня одинокий серый дом
Среди долины мне открыл ворота.

И девушка с небесно-светлым взглядом
Сказала мне, что счастье где-то рядом,
Спасла меня от глупого полета.

*11*

Спасла меня от глупого полета,
Спасение от всех и самого себя,
Дыханье слышу, умирает кто-то,
Возможно, это умираю я.

Мой разум спит, и грезит этим счастьем,
Травой у озера, плющом на камнях стен,
Прекрасной девушкой, но в самой сути вен
Мне мир тот тесен, связан грубой властью.

Я прижимаю нежные ладони.
Я слышу сердце, знаю, ведь не тронет
Сей чистый мир тревоги горький стон.

Но я убийца, я рожден жестоким,
Хочу быть с ней, стремясь к ее истокам,
И бьется сердце, продолжая сон.

*12*

И бьется сердце, продолжая сон,
Мой сладкий сон о крахе и начале.
В пустое небо взгляд мой устремлен,
Он снова полон скорби и печали.

Сбежит слеза висок омыв кровавый,
Лежу средь трав, вдохнув густой туман,
Уже не ощущая боли ран,
Лишь вкус полыни, словно горечь славы.

Скажите ж мне, ведь все растает утром,
И боль от ран, сражений рев, и будто
Все было явью? Пал великий трон!
 
И лишь в груди напомнит боль о старом.
Погибло все, я - жив, и знать не даром,
Я не боюсь, пускай страшится он.


*13*

Я не боюсь, пускай страшится он,
Рукой ищу в траве клинок холодный,
И сквозь туман, глухой надрывный стон
Отброшен эхом под седые своды.

Дрожит рука как будто в первый раз,
Лицом к лицу, я вижу смерть и скверну.
Готов убить и присягнуть на верность,
Лишь ей одной, что предо мной сейчас.

И легкий ветер пляшет в белом платье,
Я растворяюсь, я в ее объятьях,
Сквозь звон меча напев прорвался кротко.

Я беспощаден! Шанса нет другого,
Потерян временем, и он взывает снова
Вчерашний день, в который верит кто-то…


*14*

Вчерашний день, в который верит кто-то
Давно остыл туманом у озер.
Бреду долиной, топи и болота
И лишь в закат мой утомится взор.

На берегу, где сосны, словно вены,
Извилисты, красивы и чудны,
Где Солнцу даже хватит глубины,
Я смою кровь и горести измены.

Я понимаю, вечность предавая,
И с каждым часом свет небесный тает,
Ложась в долине белым одеялом.

Я наконец-то свой обрел покой,
И сердце замерло под нежною рукой.
Погашен свет, оборваны развязки и начала…



*Ключ*



Погашен свет, оборваны развязки и начала,
Пустынный мрак на миг застыл в душе.
Я не заложник скорби и печали,
Сожгу весь мир, что прожит был уже.

Растаял сон, что был длиною в вечность,
А песнь без слов, как погребальный стон,
Ухмылки лиц из выбитых окон,
С надеждою на траур этой речи.

Я сам лечу на свет, на нежность и тепло.
Укутало, согрело, унесло,
Спасла меня от глупого полета,

И бьется сердце, продолжая сон,
Я не боюсь, пускай страшится он,
Вчерашний день, в который верит кто-то…