Он велик и слеп

Он велик и слеп, как все. Он идёт в ожидании и стоит на месте, надеясь найти. Терял много, хотя и теперь... В девять...
- Обед!
За что? Ну, в смысле, куда? Кухня? Здесь. Ест, надеясь и по дороге. Мечтает и ест мечты алю-миниевым орудием жизни. Он ел и ест, хотя и не зря.
В его голове мысли проносятся одна за другой. Иногда он их не замечает. Это не в его прави-лах. Второстепенные вещи неинтересны. Только главное.
Ненависть. Злость. Презрение.
"Опять она пытается заглянуть мне в глаза".
- Что с тобой?
- Ничего, просто...
Ложка не лезет в рот. Его аппетит свели к мыслям о том, что его нет.
- ... Просто ем.
Он думает, что еда готовится человеком. Человечеством. Человечишками. Для человеков. Как и он.
"Зачем они?"
Спи. Легче спать, чем думать. Она отводит взгляд и уходит на работу. To work for people.
А ведь ничего не имеет значения. Ни она, ни ее чертова работа. Все равно это никому не нуж-но, кроме нее. А если это имеет значение для одного, то это не важно ни для кого. Ведь один - это так мало. Тем более, что это человек.
Встать. Почему ноги так плохо слушаются? Закинуть всю эту дрянь в мойку.
За окном он видит край болезни. Стремление заболеть миром, увы... Куда без него? Но мир к нему не приходил. Он ещё не знает. Сегодня школа. Завтра - тепло. Уютное и мрачное.
Учебники. Сырьё для знаний, которые нужны, чтобы верить. Учебники носят в портфелях сча-стья и со счастливой безмятежностью идут за собой. Как ты. Как и он. Ноги плюс асфальт, минус чувства, минус мысли. Это всё убивает, медленно, жестоко.
Но никто этого не понимает. И, видимо, не хочет понять. А зачем? Легче оставаться в своем тупом, гниющем мирке счастья и радужности. Даже не замечать, что он разваливается на части, медленно подгребая под себя все, что видит, лаская тягучим, сладким безумием, которое люди принимают за счастье.
Но он не собирается их просвещать.
Сел на подоконник, поджав под себя ноги.
"Убить". Себя в довершённость. И их как данность. Он не знал, что значит. Значат. Может, и значили бы. Мягко покачивается на подоконнике трещин, под нимбом стекла и света. В довер-шённость.
Звонок!!! "Тю, блин!" Урок. Спи, тебе же будет лучше.
Еще раз. Еще раз открыл глаза. Даже не зная зачем. Кто-то бегает вокруг. Краски размываются, словно радуга завела какой-то, ей одной понятный, глупый танец. Глаза еще не совсем привыкли к свету, но он уже различает какие-то фигуры. Кто-то подходит. Голос говорит:
- Ты ли?
- Ух... Тебе ли не знать? - Устало вздыхает он.
- Я хотел спросить, - думает враг.
Правда в том, что не хотел. Его личное houble opinion. Завтра судьба, ведь так хочется остав-лять.
- Иди.
Мне идти дальше. А ты, в смысле, он, лучше на урок. Там научат забывать.
- Но...
- Иди. Ты мне не нужен.
Надо же... Как легко это говорить. Никаких эмоций, никаких сожалений. Или так и должно быть? Нужно подождать до завтра, чтобы понять это. Нужно еще раз открыть глаза. Как же это сложно.
Враг недоуменно посмотрел на него. Развернулся и ушел. Медленно, словно его еще что-то держало.
Но враг не вернется. Он знал это.
Отпустив, он скрипнул подоконником. Это чувство всепозволимо. Ты тоже убил бы, но он не будет.
"... Напевая себя по утру,
Я собой подоконники тру..."
Так думали все. А он шёл на урок, спустя десять. Спасибо, не правда ли? Забудешь, когда нау-чишься. Доброе утро.
Урок. Он не знал зачем, но каждый день туда исправно ходил. Сложно сказать, научился ли он чему-то там действительно стоящему. Но одно точно было понятно. Среди тысячи фальшивых об-разов и галлюцинаций чьего-то воображения, это было настоящим.
Испарения правды. Степень жизни. Всё сливалось воедино здесь. Когда он почувствовал себя, он решил, что будет. Не смотря ни на что.
Во вторник интеллект, в пятницу - идеи. Они рождались в этот правильный момент, хотя и жи-ли старым. "... Сейчас вы запишите...", что меня съедят за обедом. Что я буду спать, как он, на треснувшем от мира подоконнике. А он-то, всё равно, пишет. И зачем я стараюсь?
Не знаю. Ведь меня все равно съедят. А вот его - на ужин.
Кто? Да собственный разум. Никогда не любил слово "мозг". Это слово применимо для других. Слово неодухотворенное.
"Так... Записали?"
Рождение чего-то. Чего-то нового и уродливого. Пока не понятно. Если бы знать, зачем меня придумали. Какая разница, кто? Он сидит и смеется, глядя на мои попытки. Только мне это не ин-тересно.
Он жив. Этого не любят. Через год будет круглым. Не понимают.
Следи за руками. Люди. Они захватили землю. Так думаешь? Сегодня научат.
- Так это правда?
- Да, правда.
- Но это не их право!
- Можешь это исправить?
- Да.
- Как?
- Убью себя.
Терпи. Да говорят же тебе, терпи!!!
- Сейчас. Я - спать.
- Спать? Да? А они? Не подумают, ведь. Объяснил бы им.
- А разница? Все к чертям...
Надо прекращать разговоры с разумом. Так и недалеко. Да, в принципе, уже и так близко. Надо еще немного дотянуться. Не хватает. Надо до завтра подрости. А уж завтра... дотянусь.
Все. Провалился.
... Куда?! Вылазь!!! Ты же обещал - сейчас!!! Не мне, но и себя бы! Вот тебе и разбиение...
Нет. Надоело тянуться. Хочу хоть раз прогулять урок. Теперь все будет по-настоящему.


в соавторстве со Станиславом Герасименко