Туман над Марсовым полем

По городу дождей,
В болотной дымке белой,
Где хлещут войны призрачных коней
И статуи привествуют с камней
Приподнятою правой или левой,
Подков по мостовой железный лязг
И бряцанье мечей под конский пляс.
На белом скакуне качнулся вождь.
Галоп. Галоп. Галоп.
А может дождь?

. . .

Мерещится истрёпаный рукав.
Горячий рот, разбитая бутыль.
Скрипит перо. С досады обругав
Растяпу, бросил шляпу в пыль.
И кисти ухватились за рычаг,
Тяжёлый:"Аааххх" - пошёл.
Сначала сгоряча, потом всем скопом,
Рычали от того, что хорошо
Ложился брус, и плотник бил по скобам
Топором, в котором бился дух.
Кто был сильней из двух?
"Сие именовать САНКТ-ПЕТЕРБУРХ"!
Печать скрепляет план под общий ропот.
Теперь держись, хвалёная Европа.
. . .
Шептанье дам. Расстёгнутый кафтан.
Дневная пушка, бухнувшая близко.
Когда-нибудь здесь выстроят фонтан
И шведскую корону Прибалтийской.
Европа будет пялиться в лорнет
На море и потрёпанные гены
Страны, что им привиделась в турне,
Приехавшим из Берна или Генуи.
И, может, померещится вон там,
У пирса, долговязая фигура
Царя, и он прошепчет:"Ну и дура?!"
И удивлённого накроет темнота.