Учительница первая моя... выдуманная история

Этот стиш навеян книгой Галины Щербаковой "Мальчик и девочка". Он не копирует и не пересказывает книгу, но написан, как бы, по мотивам...


Опять этот нахальный, юный взгляд
Сбивает с мысли. Горло спазм сжимает.
Вторая парта, третий справа ряд
И Он, что глаз с «училки» не спускает.
Под этим взглядом снова родились
Сомнения, что юбка не в порядке.
А пальцы нервно к блузке понеслись,
Пока он текст записывал в тетрадке.
Проклятье! Он всего лишь ученик!
Хорошенький и умный, без сомненья.
Но он – тихоня и не озорник.
Откуда же такое поведенье?
Откуда этот жадный интерес,
Что без труда в глазах его читаю?
От книг отвлекся – что ж, уже прогресс!
Но облегченья я не ощущаю.
Преподаю почти десяток лет,
Неопытной давно уж не являюсь.
Но эти чувства, этот странный бред,
Где я в глаза, как в омут, окунаюсь…
16 лет. Мальчишка, книжный червь.
С девчонками другие ведь гуляют.
А этот… возбуждает каждый нерв…
А что другие?.. Нет, не замечают.
Но я же помню – был то он другим –
Нескладный, худосочный, плюс – очкарик.
И как-то странно был он нелюдим,
Весь тоненький, как маленький комарик.
Испуганно расширились зрачки –
Когда же, где его так изменили?
Исчезли с носа старые очки,
А линзы томность взгляда обнажили.
Весь вытянулся, вырос и окреп.
Вон, как девчонки глазками стреляют.
И я вдовой, затянутою в креп,
Себя невыносимо ощущаю.
Вздыхаю облегченно – вот звонок.
Урок окончен. Можно и отвлечься.
Тупая боль оставила висок –
С мальчишкой этим нужно остеречься.
Класс опустел. Пустеет школьный двор –
Лишь только где-то что-то убирают.
А я сижу за партой до сих пор
И, почему-то, класс не запираю.
Вторая парта, третий справа ряд.
Ещё тепло, как будто, сохранилось.
Рисунок букв, записанных подряд,
На парте в имя женское сложились.
Я это имя пальцем обвожу –
Сквозь буквы проникает, будто, сила.
Я из-за них домой не ухожу?
ОН нацарапал вязью имя «Мила»?
Испорчен стол. Когда же он успел?
И как мне отчитать его за это?
Он весь урок так пристально смотрел,
Как будто ждал с упорностью ответа.
Пора домой…, но скрипнул рядом пол.
Я взгляд от букв манящих отрываю…
И рядом Он – разглядывает стол,
Следит за пальцем – им я вязь ласкаю.
И снова я слова не нахожу,
Боюсь в своем волнении признаться.
Не прямо – только тем, что я дрожу,
И не могу спокойно улыбаться.
Меж нами, будто, чувственный овраг –
Преодолеть его найдутся силы?
Но он сумел – он сделал этот шаг.
Шаг к женщине по имени Людмила.
И, вот уже, плечами, как стеной,
От глаз чужих «училку» закрывает.
Так медленно склонился надо мной,
А мне лицо румянец заливает.
Как будто я – невинная девица,
Не знавшая объятий, поцелуя…
А он, еще не нАчав даже бриться,
Урок сей преподать сейчас рискует.
Я ожидала грубость и рисовку,
Неловкость, и, возможно, нетерпенье.
Могла ли ожидать в любви сноровку?
Нет! Только неумелость и волненье.
А он был нежен! Словно драгоценность
Его уста мои слегка ласкали.
Он, будто бы, нашел в них совершенность,
Которую так многие искали.
Безумие! С ума сошла совсем!
Так что же – я ЕГО все ожидала?!?
И прошлые ошибки лишь затем,
Чтоб этого мальчишку повстречала?
Влюблялась…, даже замужем бывала,
Но задержаться так и не смогла.
Я с ними никогда не ощущала -
Как может закружиться голова…
Всего лишь от несмелых поцелуев,
От пальцев, что коснулись вдруг щеки.
Он заново сейчас меня рисует
Неопытным движением руки.
Рассудок спит, дорогу дав желанью.
Эмоции сильней, чем хладнокровность.
И где же дань морали, воспитанью?
Все затмевает жить, любить готовность.
И вот уже покинут старый класс,
И оба мы торопимся ко мне.
Подальше чтоб - от вездесущих глаз…
И от портретов старых на стене.
И все случилось. Мальчик стал мужчиной.
Я – женщиной. Отныне - настоящей.
И важной частью жизни. Половиной.
Узнавшей, наконец, что значит – счастье.
Что в будущем нас ждет? Пока не знаю.
Пока любовь свою должны скрывать.
И я пока «легенду» сочиняю,
Чтоб как-то счастье внешне оправдать.
В глазах коллег. Перед учениками.
"Химичка" не должна про ЭТО знать!!!
Чтобы подругам, вдруг, не стать врагами –
По совместительству, она – мальчишки мать…