Войтенко

Очкарь с негритянской душою.
Кудесник игры виртуозной.
Он ехал в купейном вагоне
И кинул баян свой на полку.

Его не узнали, конечно –
Нет смысла сейчас в виртуозах:
Ведь можно и в цифрах петь столько
Умело и очень серьёзно,
Что нУжны ли будут и танцы,
Нужны ль оркестровые ямы –
И просто трансляцией в мысли
Пусть слышатся трели господни.

Не стал он якшаться, как крыса,
Себя не унизил беседой:
Узнал, что здесь друг его едет –
И с ним поприятней, конечно.

Ушёл. Его не было долго.
Потом его пьяный приятель
Припёрся, полез за баяном,
Его не пускали. Упорный
Он взял всё ж баянец заветный
И сгинул. Ночь шла потихоньку,
И за полночь много минуло.

Напился, как нищий латинос,
Как дух без судьбы и без края,
Бездомная тощая крыса
Так ползает подле сарая.

Закинули ловко на полку,
И рядом баян положили –
И прочь удалились, шатаясь,
Друзья лихаря-баяниста.

И вот ночь минУла. Уж утро.
Проснулся. За голову взялся.
И много бранился, но робко –
Что очень баян дорогущий
И зря его так вот отдали –
А нужно хранить его было –
И гнать от него незнакомцев –
Но всё ж был он великодушен
И пару автографов кинул.

Таков сей отважный воитель
Лихих дивных трелей баянных –
Премногие длинные лета –
И утра ему без похмелья.