Пьеса-пародия на пародию на рапсодию

***

Знаю, и ты по юности,
глядя на звёздный пруд,
лихо дрожа от лунности,
лирный испытывал зуд.

Как же тянулись конечности
выдавить страсти сок,
чтоб записать из вечности
что-нибудь на листок.

Как исходилась душенька,
как клокотала кровь
в венах, когда подруженька
приподнимала бровь.

Боже мой, в эти мгновения
думалось, что вот-вот
станешь ты без сомнения
ярче всех позолот.

Станешь, как те, великие,
славен и знаменит;
крикнешь: «Эй, безъязыкие,
вам ли играть гамбит!»

Только вот эту партию
времечко, как всегда,
не превратило в хартию
нужного всем труда.

Ты, как и эти многие
с манией или без,
рухнул в ноги убогие
роскоши – и исчез.

Впрочем, и ныне махорчатый
голос груди твоей
выдавить стих узорчатый
силится, как плебей.

Пыжься во мгле поэтовой,
только смотри чуток
от напряженья этого
не надорви пупок

ПРОЧИТАВ ЭТО СТИХОТВОРЕНИЕ А.М.РАТКЕВИЧА, Я НЕ МОГ УДЕРЖАТЬСЯ ОТ ПАРОДИИ, КОТОРАЯ ПЕРЕРОСЛА В ПЬЕСУ-ПАРОДИЮ…


Пародия на рапсодию «Знаю, и ты по юности…» А. М. Раткевича

Знаю, тебе и в юности
лихо дрожащий зуд
чьей-то надменной гунности
напоминал Талмуд,
в коем конечность тянется
даже в банальной йот,
страсть же, напротив, вянется –
этого не поймёт
Душенька-недоношенька,
спящая у пруда.
Небо взрезает сошенька-
месяц да звёзды, да
Кто-то из эзотерики.
Господи, попусти
мне, в период истерики,
к Душеньке добрести.

Только не можно: главное –
(в этом я что-то съел!)
громкое имя славное!
Так, чтобы обалдел
без языка болтающий,
видящий лишь рукой,
нюхающий, глотающий,
просто – никакой:
мол, не поэт – ПОЭТИЩЕ!
Шахматный конь в штанах!
Новой эпохи детище!
Снятый во всех кинах!..

Что говорить? Надменные
думают, дескать, вот,
раз он стяжает бренные
ценности – не войдёт
в лоно Большой истории!
Как бы оно не так!
Гимны фантасмагории
может и дурак
стопками вынашивать,
пыжиться, тужить пуп,
а, вот, как я, раскрашивать
строки махоркой губ
может без сомнения
Гений, Апологет.
Остановись мгновение!
 (В комнате гаснет свет…)



 ПЬЕСА-ПАРОДИЯ НА ПАРОДИЮ НА РАПСОДИЮ
 «Знаю, и ты по юности…» А. М. Раткевича


 Действующие лица:

Он – Поэт, ПОЭТИЩЕ, стремящийся попасть в Историю,
человек с латентной манией величия.

Тень прошлого – память, относительно объективная реальность

Зуд – чувственные проявления поэта, скрытый эротизм, подсознательное по Фрейду.

Лунность – явление природы.

Душенька (она же - недоношенька) – женщина из юности Поэта, первая любовь.

Пруд – часть природного ландшафта.

Безязыкаболтающий – мим, давний знакомый Поэта

Голос за сценой – собирательный образ совести и народной мудрости, резюме.


 Акт 1
 
Сцена 1
 Он, Тень прошлого. В районе старого пруда…

Тень: О чём ты, человек,
 задумчиво вздыхаешь?
 Что в сердце у тебя
 скребётся, словно кот?

Он: Я вспоминаю век…
 (Да, что ты понимаешь?!)
 Век, в коем жил любя
 свой творческий пин-код,
 неповторимый стиль
 и индивидуальность,
 размашистость пера
 и шквал гремящих строф.

Тень: Ты их сдавал в утиль?
 Конечно, это крайность,
 но, коль в портках дыра,
 то, где искать любовь,
 которая всегда
 встречает по одёже,
 а после лезет вглубь,
 где Душенька живёт.

Он: Я, в прошлые года,
 мурашками на коже,
 дрожал – лишь приголубь
 мой чувственный живот.
 А дыры (в пиджаке
 и на штанине левой),
 я сделал для того,
 чтоб понимал народ:
 мол, ходит налегке,
 и спит не с королевой,
 и (что важней всего!)
 не постоянно жрёт!
 Мол, голоден поэт,
 а, значит, всё толково!

Тень: Так ты вживался в роль
 блаженного писца?
Он: Да, в сущности-то, нет,
 но, коль смотреть ab ovo,
 то выгодна юдоль,
 по мнению Отца.

Тень: Ты не боялся пасть
 в глазах электората?

Он: Напротив, каждый гунн
 считал себе: Ого! –
 свою разинув пасть
 в блик фотоаппарата –
 Я рядом с тем, кто струн
 владетель, и его
 не то, чтобы в лицо –
 по имени, конечно,
 знавали девять муз
 и даже конь Пегас.

Тень: Что ж, было деревцо
 по молодости млечно,
 теперь снимай картуз
 пред блеском этих глаз…

Голос за сценой: Матёрый Мастер мял
 очередной памфлет…
 Не повредив овал,
 не сделаешь омлет!

ab ovo – с начала (буквально – «От яиц до фруктов» - латинская пословица)


 Сцена 2
 Он, Тень прошлого, Зуд, Лунность. На подходе к Пруду…

Зуд: Ах, как я трепетал
 в олунатевшем теле
 осьмнадцать лет тому!
 Сейчас не то пальто…
 Я редок, тих и мал,
 заметен еле-еле,
 не предан никому
 и звать меня – Никто.
 Где полная луна?
 Где милая конечность,
 что соком налилась,
 как творческий брандсбойт?
 Эх, были времена!
 Ох, время – быстротечность!..
 А лиру, что спилась,
 уж не страхует Ллойд.

Он: Но, что во мне опять
 шевелится с тоскою?
 И слово-то забыл…
 Как стало тихо тут…
 Ответь, кто может внять,
 (куда я там рукою?),
 что за приятный пыл
 меня тревожит?

Зуд: Зуд!

Он: Ах, Зуд! Мой милый Зуд!
 Ну, наконец-то встреча,
 сквозь годы и века!

Зуд: Да, что уж говорить!

Он: А я опять на Пруд!
 
Лунность: Спешайся, человече!
 Ночь нынче, как строка,
 которую забыть
 не смогут сотни лет!

Тень: Хороший повод в дамки!

Он: Но, я же шахматист!..

Тень: Вот, разницу нашёл?!
 
Зуд: Беги! Сомнений нет!
 Я чую запах самки!

Лунность: А Зуд у вас – артист!

Тень: Ну, с Богом!

Он: Я пошёл!

Голос за кадром: Матёрый Мастер внял
 совету всех троих…
 И мир бывает мал
 рождающему стих!

 Сцена 3.

 Те же и Душенька. На Пруду…

Душенька: Да, скоро холода!
(не видя пришедших) пора на теплотрассу,
 а то, который год
валяться на пруду
пристыло.

Тень: Помнишь?

Он: Да…
Но моему Пегасу
такой вот оборот
совсем не по нутру.
Хотя…

Зуд: Хотя! Хотя!
 А, как же по другому?
 Зачем себе-то врёшь,
 что я не при делах?

Лунность: Позволь, предвосхитя
 грядущее: солому
 стелить, где упадёшь,
 советовал Аллах.

Он: Мне падать не с руки
ласкающей бумагу,
но за совет mersi,
подстелем, что-нибудь.

Душенька: Чур! Слышатся шаги!
Где спрятаться? Что ж, лягу…
Ах, Господи, спаси,
прости и не забудь…

Тень: Предметность бытия –
лишь Тени отраженье.
Не будь меня и мир
изменит сам себя.

Он: Что? Об измене я
услышал? Предложенье?
Где прячется сатир
смеющийся, губя
взлелеянных надежд
унылейшую томность?

Душенька: Уж за полночь, а Ге…
 (причём здесь этот тип?!)

Зуд: Скользнула из одежд!!!

Лунность: Сколь милая бездомность!!

Тень: Есть грация в ноге!

Он: Да, я, похоже, влип…

Тень: А, как же милый дом –
 насиженное место,
 где торжествует стул
 стоящий у стола?

Он: Печаль гнездится в том,
что ветер нынче вместо
любимых стен. Он сдул
бокал – с него пила
подруга дней моих…
Я, ныне чужеземец!
То там откушал чай,
то в этом месте сплю…

Душенька: Грядёт! Грядёт жених!
 (Акцент? Похоже, немец!)

Он: Ну, здравствуй!

Душенька: Наливай!!!

Зуд: Я ей сейчас влеплю
затрещину! Видал,
чего ещё решила?
Рождённый пить – ни-ни,
а терпеть не в мочь

Тень: Век человечий мал!

Он: Ты помнишь, как всё было?

Душенька: Помилуй иль казни,
 не прогоняй лишь прочь!

Голос за сценой: Матёрый Мастер не
 поднял её с колен.
 Где счастье, коль в стране
 так много перемен?!..


 Акт 2

 Сцена 1
 Беседка у Пруда. Он и Зуд расставляют шахматы. Лунность, Тень и
 Душенька с волнением смотрят за игрой.

Он: За встречу с той весной,
 что позабыть не вправе,
 не выпить я невмочь,
 ты, Зуд, меня пойми…

Зуд: Пренебрегая мной,
 потворствуя отраве,
 ты убиваешь ночь…

Он: Пожалуйста, сними
 несправедливых слов
 слепые обвиненья.
 Я – тоже человек
 и выпить не дурак!

Душенька: Он хочет за любовь
 напиться!

Лунность: Без сомненья!

Тень: Безнравственнейший век –
 бордель или кабак!

Зуд: Вот, шахматы! Изволь,
 на чёрно-белых клетках
 мы жребий кинем наш:
 Кто выиграл, тот прав!

Он:
 Ну, что ж, без палки ноль,
 тебе ль не быть в ответках?

Душенька:
(Тени) Я сгрызла карандаш…

Тень:
(Душеньке) Мне твой по нраву нрав!

Зуд: Гамбит?

Он: Ты подбирай
 при даме выраженья!

Душенька: Ругается, подлец!

Тень: Нет, умничает, но
 не до того…

Зуд: Играй!

Он: О, горе вожделенья!

Тень: Век каменных сердец!

Лунность: А, может, в домино?..

Голос за сценой: Матёрый Мастер лоб
 наморщил, что есть сил.
 В объятиях трущоб,
 цветок особо мил…

 Сцена 2

 Те же, там же…

Зуд: Мне не хватило лишь
 полхода до…

Тень: Дурак!
 Смотри, какая тишь,
 сколь сладок полумрак!

Лунность: И нечего взывать
 к беспечности минут:
 что проиграл – плевать,
 стаканом не минУт…

Тень: Не мИнут, или…блин,
 филолог рядом брёл,
 а я - и янь и ин,
 и, вроде бы…

Он: Орёл!

Душенька: Мой гений, птица здесь
 совсем не при строке.
 Ты лучше выпей смесь,
 что я держу в руке!

Он: За вечную Любовь!

Зуд: А, может, за меня?..

Лунность: А ну тебя ко дну!

Тень: Кто видел у коня
(мечтательно) лихой былинный бег?
 Вот, тени торжество!

Душенька: Блин, скоро всюду снег
 повыпадет…

Зуд: Во-во!

Голос за сценой: Матёрый Мастер пил.
 За рюмкой шёл стакан.
 Бывает свет не мил,
 но дорог океан…


 Сцена 3

 В районе беседки у пруда. Зуд, Он, Душенька, Пруд…

Зуд: Я знал его давно –
 он не сменил привычек:
 всё так же пьёт и «йот»
 вплетает в каждый стих…

Он: Под головой бревно…
 С него б наделать спичек…

Душенька: Слыхал, что Зуд поёт?
 Чего ты там притих?

Он: Коварные, печаль
 моих седин коснулась:
 я вспомнил свой удел,
 свой доблестный почин,
 а вы мне в рот грааль,
 чтоб лирика заткнулась…

Зуд: Вот это – беспредел!
 Не спаивать мужчин!

Он: Мужчина – это да…
 Но, главное-то – строки!

Зуд: Нет! Главное, поверь,
 чуть ниже живота!

Душенька: Свалилась же беда!

Зуд: Запомните, истоки…

Он: Ты, что скрипишь, как дверь?

Зуд: Так, знаете, мечта…

Он: Что знаешь о мечте?
 Душа, в заветной лире…
 в сторону
 (Я, кажется, пока
 такого не писал!)

Душенька: Пустое в пустоте
 и в мировом эфире,
 и тянется рука
 налить ещё бокал.

Зуд: Давай на чистоту!

Душенька: О чистоте ни слова!
 Повсюду всякий сор
 и грязь

Он: С чего бы так?

Зуд: Да… пропили мечту,
 ту, что всему основа…

Он: Я чую перебор…

Душенька: А, может быть, в кабак?

Пруд: А, может быть, пешком
 в район районной свалки?
 Нагадили, и на –
 о чувствах рассуждать!

Он: Я с вами не знаком…

Зуд: Знакомьтесь, ёлки-палки!

Он: Во взгляде пелена…

Зуд: Да, ну вас всех в кровать!

Душенька: В кровати хорошо –
(мечтательно) под телом нет ни кочки,
 крахмальных простыней
 чуть-уловимый хруст…

Он: Вот, стану я БОЛЬШОЙ…

Пруд: Не написав ни строчки
 о хороводе дней
 и вдохновенье уст?

Он: Ну, что за нигилизм
в сторону у псевдоводоёма?
 Неужто ль впрямь, и я
 Пегаса упустил?

Зуд: Эй, лужа, твой цинизм…

Пруд: Пошёл ты вглубь проёма…

Душенька: Ну, надо же – свинья!

Он: Мне не хватает сил…

Голос за сценой: Матёрый Мастер выл
 на бледную луну.
 Тот, кто никем не был
 всегда идёт ко дну…


 Акт 4

 Сцена 1
 Он, глядя на Пруд

Он: Бессилие ума
 влечёт, определённо,
 блуждания, пути,
 искания себя.
 Вот, например, Сама,
 которая, влюблено,
 слюнявила: Прости! –
 мой интеллект губя.
 Ну, что она за вот?
 Где тень от Божьей искры?
 с оглядкой
 (О, только б Тень не слы-
 шала о чём я тут!).
 Да, чувственен был рот!
 Белы снегами икры!
 А платьица полы
 легки…
 Похоже, врут
 слепые языки
 о том, что Фрейд банален.
 И этот липкий Зуд
 канючил пять часов…
 Но, мне же не с руки!
 Мой выбор изначален!
 Какой прелестный Пруд!
 Я описать готов
 структуру бытия,
 покадровую съёмку
 мельчайшего того,
 что составляет мир.
 Мой плен наития
 испытывает ломку
 сознания…
 испугано озираясь
 Кто там?
 Ты странник иль Сатир?

Голос за сценой: Матёрый Мастер мог
 смерить любую страсть!
 Не видящий порог
 не может не упасть…

 Сцена 2.
 Там же, Он и Безязыкаболтающий.

Он: Приветствую тебя,
 потомок пилигримов!
 Какой такой тропой
 забрёл сюда – на Пруд?
 Неужто ль, наскребя
 пол тысячи сантимов
 и ты решил в запой?

Безязыкаболтающий: Характерный жест пальцами по горлу,
 означающий желание выпить…

Он: Ну, что же, здесь нальют!
 Ты извини за то,
 что столь красноречиво
 звучит сегодня речь.
 Что делать? Время гнёт
 свёл тех, кто в решето
 плеснул вина…

Безязыкаболтающий: Характерный жест пальцем у виска,
 показывающий на необдуманность поступка

Он: Ах, мимо!
 Тем можно пренебречь –
 Тень скоро принесёт
 очередной нектар
 (в количестве галлона!).
 ты знаешь, мы, отнюдь,
 не пьяная орда.
 Но мой небесный дар
 глотком одеколона
 стал тем, кто смел прильнуть
 к моим стихам.

Безязыкаболтающий: С ужасом качает головой

Он: О, да!
 Ты понимаешь всё:
 себя рифмуя жестом,
 предвидишь каждый миг,
 где ты – неповторим.
 А я, как тот Басё,
 заворожённый местом,
 считаю, что постиг
 себя…

Безязыкаболтающий: Роняет слезу

Он: Ты плачешь, Мим?
 Сентиментальный мой,
 апостол невербальный,
 жестикуляций жрец,
 прости мне, подлецу,
 что, говоря с тобой,
 я росписью сусальной
 украсил свой дворец.
 Негоже так отцу
 почти десятка книг
 почтительность к актёру
 забыть и заплутать
 в хвалах своим стихам.
 Я вспоминаю крик,
 доставшийся суфлёру,
 когда ты стал играть
 разрушившийся храм.
 А помнишь роль лозы
 на берегу Заира?
 Ты был неотразим
 и, даже, просветлён!
 Вот ритмики азы!
 Вот, где звенела лира!

Безязыкаболтающий: Сокрушённо роняет голову в ладони, плачет

Он: О, Боже! Ты гоним?
 Раздавлен? Уязвлён?

Голос за сценой: Матёрый Мастер,
 плач услышав, зарыдал…
 От сонма неудач
 не спрячется Тантал…


 Сцена 3.

 Душенька, поднимается с земли непонимающим взглядом
 глядя на Пруд. Тень и Лунность наблюдают за ней. Зуд спит…

Душенька: К чему сегодня (блин!)
 падает
 случиться этой встрече?
Не виделись сто лет
и небыло проблем.
В душе ужасный сплин.
В ознобе руки, плечи
и выпить больше нет.
И к разговору тем
не подобрать.
 Воды!
Как в горле пересохло!
Но, что это вдали
(иль рядом, не пойму…).

Лунность: Не долго до беды…

Душенька: Что там? А чтоб ты сдохло!

Лунность: Ты – лодка на мели…

Пруд: Иди ко мне, Му-Му!

Душенька: Воды! Полцарства за…
 Вот глючит! Чей-то голос,
 неведомо зачем
 зовёт меня к себе.
 Хочет, ухватившись за лозу, нагнуться к Пруду и напиться…
 Вот, веточка-лоза,
 хоть тонкая, как волос…

Тень: Не тронь её совсем!

Пруд: Держись, назло судьбе!
 Гаси! Гаси огонь
 в душе осиротелой!

Душенька: За веточку взялась.
 Сейчас нагнусь…
 Вода!!!
 
Тень: Эй, Лунность, не филонь!
 Свети поярче!

Пруд: Смелой
 ты, видно, родилась!

Душенька: Я ей была всегда!

Пруд: Напейся из меня!
 Войди в меня всецело!
 Я холоден! Я свеж,
 приятен и глубок!..

Лунность: Опасностью маня,
Тени Пруд действует умело…

Тень: Заманчивый рубеж…

Душенька: Ой! Падаю!

Лунность: Гребок!
 Давай сюда!

Тень: О, нет!
 Нет ни руки, ни палки…

Лунность: Да, что же мы стоим?

Тень: Я, в принципе, лежу;
 ты светишь – ты же свет…

Пруд: О, грация русалки,
 твой жест неповторим!
 Я руку положу
 на твой продрогший стан
 и вниз, до состоянья,
 когда не нужно слёз,
 страданий и тепла!
 
Зуд: Кто тонет, капитан?
Проснувшись Достойно ли вниманья?
от криков Тени

Тень: Да, у тебя склероз?!
 Здесь Душенька была…

Голос за сценой: Матёрый Мастер спал
 и видел сон во сне…
 Тот, кто себя распял,
 спокоен по весне…


 Акт 5

 Сцена 1

 У Пруда. Он, Зуд, Тень, Лунность, Безязыкаболтающий
 смотрят на воду…

Он: Кончаются круги…

Тень: И всё опять на круги…

Лунность: А Пруд – подлец!

Безязыкаболтающий: Угу!

Зуд: Я виноват во всём…
 Вокруг меня враги
 и ни одной подруги…
 Нет! Больше не могу!
 Я брошусь в водоём!
 Исчез любви объект –
 в отсутствие объекта
 мой проигрыш в игре
 глобальнее стократ…

Тень: Откуда интеллект
 у Зуда?

Зуд: Смейся, секта!
 Глаза воздень горе…

Лунность: Вот, тоже мне – Сократ!
 Цикуты не жела…

Он: Явление, зашторься!
 Нет Душеньки, а ты
 глумишься и язвишь…

Пруд: Ах, как она плыла!...

Он: Подлец, не харахорься!

Пруд: Желаете воды?
 В ответ я слышу тишь?!

Зуд: Прощения мне нет!
 Бросается в Пруд

Пруд: Иди сюда скорее!
 На дне моём вполне
 есть место…

Он: Я пропал!

Тень: Движение планет
 сменяет флаг на рее
 ладьи тоски…

Лунность: Волне
 ты многое отдал.
 Теперь скорби, но знай:
 твоё предназначенье
 нести себя в народ,
 терзаться и гореть!

Он: Любимая, прощай!
 Прощай и ты – влеченье!

Тень: Теперь опять рапсод
Лунности нам будет песни петь!

Голос за кадром: Матёрый мастер скорбь
 в поэму обращал.
 Сколь спину ты не горбь,
 у всех один причал…


 Сцена 2.

 Безязыкаболтающий сидит у Пруда и плачет.
 К нему подходит тень…

Тень: Блаженный, чей удел
 руками говорить,
 ты бледен, словно мел…

Безязыкаболтающий: Показывает на Пруд, лицо полно отчаяния…

Тень: Ты хочешь повторить
 то, что проделал Зуд?

Безязыкаболтающий: Сокрушённо кивает головой…

Тень: Оставь ему. Пока
 на месте этот Пруд,
 к нему издалека,
 сквозь времени межу,
 через простор полей,
 (я так тебе скажу…

Безязыкаболтающий: Делает жест, означающий, что у Тени
 должна быть припрятана ещё одна бутылка…

Тень: И вправду, брат, налей
 за упокой их душ.
 Бог даст – им лучше там,
 где глаз не красит тушь…
 А ты не по летам
 седеешь…
 Ты её
 любил…

Безязыкаболтающий: Роняет лицо в ладони…

Тень: Сколь я слепа!
 До этих двух могил
 не зарастёт тропа…

Голос за сценой: Матёрый мастер брёл
 от погребённых чувств.
 Кто много приобрел,
 тот чужд любых искусств…
 Сцена 3.
 Он, наедине с Тенью. Вдалеке Лунность…

Тень: О чём ты, человек,
 вздыхаешь неустанно?

Он: Я погубил цветок,
 что радовал глаза…

Тень: Ты не смыкаешь век
 и говоришь туманно,
 и рвёшь опять листок…

Он: Сгущается гроза
 в груди моей…

Тень: Ну, что ж?
 Мы вновь на перекрёстке…
 Ты – прямо на Парнас,
 а я – чуть погодя…

Он: Вонзился в сердце нож…

Тень: Вся жизнь, увы, подмостки!

Он: Ну, это не про нас,
 хотя, в сезон дождя,
 я вынужден признать,
 что новым вдохновеньем
 наполнен мой бокал.

Тень: Давно ли?

Он: С тех минут,
 когда не стало (знать,
 смерть рядом шла с волненьем!)
 возлюбленной, что звал
 по юности на Пруд.

Тень: Тебе она была
 противна!

Он: Я не спорю,
 но…

Тень: Выдумал, шельмец,
 в миг смерти чувств пожар!

Он: Любовь бывает зла…

Тень: Он предаётся горю…

Лунность: Век каменных сердец!

Он: А, может, это дар?

Голос за сценой: Задумался поэт:
 – Что творчеству исток?
 Зажёг спокойно свет
 и снова взял листок…
 
 Эпилог

Голос за сценой: Случается – строка
 рождается спонтанно:
и буквы «при делах»,
и рифмы – ничего,
и ритмики река
проносится гортанно…
Но чаще, в зеркалах
поэзии его,
(то есть поэта), стих
и мелок и неточен,
и образ – размазня,
и рифма: «дал» – «не дал»,
и каждый новый штрих
банален и просрочен.
А мы, его казня,
ждём всяческих похвал.
Но, в сущности, поэт –
дитя других галактик.
Он выдумать готов
Вселенную свою.
Он – одинокий след
и сумасшедший практик
науки трёх перстов,
что пишут на краю
обрыва наших снов
придуманные гимны
и лечат парой строк
смертельную хандру.
Так пусть его Любовь
не принимает схимны,
а оживляет ток
сознания в миру!