Бормотуха

................................Идёт четверг. Я верю в пустоту.
................................В ней, как в аду. Но более херово.
................................И новый Дант склоняется к листу
................................и на пустое место ставит слово.

.......................................И. Бродский. «На похороны Бобо».


Из гоев старик Мазаев,
изгоев спасает - заев.
(Трепещут косых сердечки,
как сучки во время течки,
трясутся, как ветки, ушки -
прозрачны, как водь речушки.
Захлопнуты страхом глазки
трусишек, как на ночь - «Сказки»
(о Бабе-Яге и троллях).
Чей глас, не меняясь в ролях,
как дьяк, излагает драму?
Мазаев – свою программу,
где пунктов – не хватит пальцев
считать, не считая зайцев...

...Резон ли забыть хозяйку?
С карманом лавэ - про зайку
романсы, о зайках стансы.
Как воздух с водой - финансы.

Семит мне гадал на кофе,
кой ближе пройдёт к Голгофе.
Сентенций не надо Власу,
кто вблизь и душой - к Парнасу,
на коем, скромны как йети,
мои обитают дети.
Скрипенье пера - о зайцах.
Мы вирши плетём на пальцах,
свиваем в узлы узоры
речей, устремляя взоры
на вещую мощь нетленных
мощей вдохновенья пленных.

Рейхстаг ли устроил лагерь
в местах, где псы дохнут на хер?
Где тянутся дни, как жилы
при пытках. Где сны, как пилы.
Где воздух от розог нежен.
Где скрежет зубов - мятежен.
Где труп закопать не ново.
Где вшам и клопам хреново.

Жилища пленённых в скалах,
в пещерах и в гротах малых, -
за тысячи вёрст от мира, -
где Вера, свеча и лира.
Кто слаб от неверья духом,
почешет пером за ухом
и скажет: «А ну их к бесу!
Я в горы вообще не лезу...».
В темницах ни крошки пищи
съестной. Там невольных тыщи,
и нет ни тепла, ни света,
зане ни зима, ни лето –
ни трезвый, ни пьяный климат –
приличный, привычный климакс.
Ни чувств, ни эмоций, разум
спокоен, напоен газом,
эфиром, цифирью, шифром
Вселенной, отданный рифмам.