Рождество

 Плаксивые, напудренные кляксы сенаторских париков когнитивно замусорили парковые бонбоньерки узкобедрых захарканных танцплощадок. Айсберг бороздил вагины малярийных континентов, и покачивались сиськи, как буйки забвения на нервных волнах агонизирующего радиоприемника. Сдерживая рукой пенис, смотришь на нее и видишь окровавленные цирюльни воскресного прихода. Забытые кварталы Праги вспоминали истерику Мефистофеля на клавишах прелого бракосочетания Жорж Санд с небритым Шаляпиным. Серафимились звезды в Зале Вальгаллы а за моей спиной Элохим Саваоф втирал в десны грибную помадку, и томные девы седлали сапоги ухажеров. Шелковистые волоски ее лона вплетались, как дикий виноград, в податливую сетку остросюжетного трикотажа. Клокот слизи заполнил терпким туманом экраны кабельного телевидения. Она делала вот так: « А-а-а! », « А-а-а!», « А-а-а!», а потом просила денег и рассыпалась лепестками розы в гигиеническом мыле пожилой учительницы.