Научите меня писать стихи, научите!
Как водить по бумаге рукой белой и гладкой,
Ловко вкладывая слова-кирпичи в стену стиха, и при этом сладко
Губами бантиком причмокивать от оскомного плезира - получите!
«Вот вам мой новый chef d’ouvre на все времена,
Ну, или хотя бы на день или два – ведь, тоже нехило.
Мне поэзия-наука по книжкам знакома… Ах, как мило,
Весьма мило, вы слагаете, мой юный друг. Да
Что там, пустое. И Вам мерси, что зашли. От души».
«А это что? Кто-то не захлебывается от всеобщего двухстрочного восторга?!
И ему слова стиха – как мертвые выкидыши изнасилованной поэзии,
Ловко забальзамированные по всем канонам стихирной профессии?!
Да как он смел!? Я, может, новый Бродский, Байрон, на худой конец Лорка!
Бестолочь! Бездарь! Вы ни черта не смыслите …»
Delete. Дезинфекция. Запах хлорки.
Шагаю дальше…
Вот нью-Маяковский мечет лососем революционную слоган-икру весьма метко,
Намазывая ее в промежутках безбожно на батоны читательской похоти.
А это романтик 21-го каменного века Сережа Есенин походя,
Выдает на гора томные вирши – пасторальные стихо-конфетки.
Ну, а этот? Хмм… Совсем недурен! Просто браво! Только читателей очень уж мало.
Непропиарен. И неклонирован. Баллы капают уксусной кислотой мимо…
Мимо его стихов. Мимо сердца, стреляющего пушкой. Так надо! Незримо,
И не славы ради, поэт пашет в поте поле-поэзию вручную священным оралом.
Научите меня писать стихи, научите!
© Copyright: Игорь Ткачев, 2007
Свидетельство о публикации №107100400686
Свидетельство о публикации №107100400686
Рецензии
Чуть дальше-)
Или чуть ниже, здесь:
Любовно-разлучные
Ты ко мне никогда не вернешься,
Пусть надежда мне гладит сердце
И пустые ладони-сирОты
Твое ищут в ночи тепло.
И звонки, колокольным звоном,
И случайные «нужные» встречи,
И сон «в руку» - наивно, но все же –
Мне пророчат иную судьбу.
Знаю, ты никогда не вернешься.
****
Сжигая все истлевшие мосты, –
Уходишь навсегда…Постой! Не верю я!
А впрочем, уходи!…Нет! Погоди!
Я не хочу! … И так же вертится земля,
И тихо снег струится на поля…
И сны бессонницей встают мне на пути.
И лунный свет мою терзает душу.
А на часах уж утро без пяти,
Но ночь черна в предутреннюю стужу.
И я боюсь – не выдержу и струшу…
И я боюсь - как жить мне без любви!
Жгу письма, в безразличие играю,
Твержу напрасно «се ля ви»,
Стремясь к потерянному раю.
Что будет дальше – я не знаю…
****
Ночь сыплет мыслями. Тревожно
Целует память мне тоска.
И бьется птица в клетке кожаной
Чуть ниже левого соска.
В крупицах снов, в дыму утраты
Передо мной ее глаза.
И на щеке из бледной ваты
Слезы соленая роса.
И горьких слов под вздох удары.
В тот день убитая любовь
Просилась в дом собакой старой
С боков своих роняя кровь.
Скулила, жалко подвывала,
Потом под дверью улеглась.
И так под снежным покрывалом,
В собачий рай свой унеслась.
****
Напрасен день – пусты его заботы.
Еще напрасней ночь – и холодна.
Когда гуашь сгущают неба своды
И среди туч полощется луна.
Когда умрут дневного мира звуки
И дел привычных ссыпется лузга.
Мне сердца-птицы раненного стуки
Ее словами бьются у виска.
«Я не люблю, и даже ненавижу» -
Итог всего – безжалостная прыть.
И десять лет, как раковую грыжу
Ножом обиды напрочь удалить.
Я виноват – быть может, даже боле.
Любовь – война, безжалостье сердец.
Пощады не прошу. И к новой доле
Пройду, неся бумажный свой венец.
Иду один – и путь мой так опасен.
Порочный грешник – милостью толпы.
Подсуден я. А судьи кто? - Неясно.
Иль может, вы, приспешники молвы?
Мой древний дом, слепых надежд хранитель,
К тебе спешу – пускай ты мне чужой.
Когда ханжи, кликуши и хулители
Мне вслед грозят скулаченной рукой.
Рассвет далек. И все молитвы спеты.
И мой сосуд безгрешности испит.
И все же там, у черной кромки Леты
Моя звезда в безмолвии горит.
****
Весна вернулась.
Снова в тишине
Я мысли предаю немой бумаге,
И верю, где-то вдалеке,
Там, где березы и овраги,
Ты так же помнишь обо мне.
Как помню я, и каждый миг тоскую
По дням ушедшим и по поцелуям.
Сегодня утром, на заре,
Ты прилетала вновь ко мне.
В тиши могильной и ночной,
Нарушив мой земной покой.
Был этот сон печален очень
Во мраке предрассветной ночи.
Тоска и грусть сковали грудь,
И долго я не мог уснуть.
Рой мыслей, страхов и видений,
Как сотня жутких приведений
Плясали дикий танец свой,
Я до сих пор их слышу вой.
Настало утро. Нервно и тревожно
Беру я пачку снимков преддорожных.
И вглядываюсь, как в последний раз
В прекрасный свет любимых глаз.
Дом опустел. Постель остыла,
Звонок над дверью спит уныло.
Холодных стен немая мина
Презренно смотрит на меня.
Ты не придешь, не скажешь «Здравствуй,
Я так ждала, мой самый важный,
Мой самый нужный человек».
И месяц длится словно век…
Игорь Ткачев 05.10.2017 11:38 Заявить о нарушении
Или чуть ниже, здесь:
Любовно-разлучные
Ты ко мне никогда не вернешься,
Пусть надежда мне гладит сердце
И пустые ладони-сирОты
Твое ищут в ночи тепло.
И звонки, колокольным звоном,
И случайные «нужные» встречи,
И сон «в руку» - наивно, но все же –
Мне пророчат иную судьбу.
Знаю, ты никогда не вернешься.
****
Сжигая все истлевшие мосты, –
Уходишь навсегда…Постой! Не верю я!
А впрочем, уходи!…Нет! Погоди!
Я не хочу! … И так же вертится земля,
И тихо снег струится на поля…
И сны бессонницей встают мне на пути.
И лунный свет мою терзает душу.
А на часах уж утро без пяти,
Но ночь черна в предутреннюю стужу.
И я боюсь – не выдержу и струшу…
И я боюсь - как жить мне без любви!
Жгу письма, в безразличие играю,
Твержу напрасно «се ля ви»,
Стремясь к потерянному раю.
Что будет дальше – я не знаю…
****
Ночь сыплет мыслями. Тревожно
Целует память мне тоска.
И бьется птица в клетке кожаной
Чуть ниже левого соска.
В крупицах снов, в дыму утраты
Передо мной ее глаза.
И на щеке из бледной ваты
Слезы соленая роса.
И горьких слов под вздох удары.
В тот день убитая любовь
Просилась в дом собакой старой
С боков своих роняя кровь.
Скулила, жалко подвывала,
Потом под дверью улеглась.
И так под снежным покрывалом,
В собачий рай свой унеслась.
****
Напрасен день – пусты его заботы.
Еще напрасней ночь – и холодна.
Когда гуашь сгущают неба своды
И среди туч полощется луна.
Когда умрут дневного мира звуки
И дел привычных ссыпется лузга.
Мне сердца-птицы раненного стуки
Ее словами бьются у виска.
«Я не люблю, и даже ненавижу» -
Итог всего – безжалостная прыть.
И десять лет, как раковую грыжу
Ножом обиды напрочь удалить.
Я виноват – быть может, даже боле.
Любовь – война, безжалостье сердец.
Пощады не прошу. И к новой доле
Пройду, неся бумажный свой венец.
Иду один – и путь мой так опасен.
Порочный грешник – милостью толпы.
Подсуден я. А судьи кто? - Неясно.
Иль может, вы, приспешники молвы?
Мой древний дом, слепых надежд хранитель,
К тебе спешу – пускай ты мне чужой.
Когда ханжи, кликуши и хулители
Мне вслед грозят скулаченной рукой.
Рассвет далек. И все молитвы спеты.
И мой сосуд безгрешности испит.
И все же там, у черной кромки Леты
Моя звезда в безмолвии горит.
****
Весна вернулась.
Снова в тишине
Я мысли предаю немой бумаге,
И верю, где-то вдалеке,
Там, где березы и овраги,
Ты так же помнишь обо мне.
Как помню я, и каждый миг тоскую
По дням ушедшим и по поцелуям.
Сегодня утром, на заре,
Ты прилетала вновь ко мне.
В тиши могильной и ночной,
Нарушив мой земной покой.
Был этот сон печален очень
Во мраке предрассветной ночи.
Тоска и грусть сковали грудь,
И долго я не мог уснуть.
Рой мыслей, страхов и видений,
Как сотня жутких приведений
Плясали дикий танец свой,
Я до сих пор их слышу вой.
Настало утро. Нервно и тревожно
Беру я пачку снимков преддорожных.
И вглядываюсь, как в последний раз
В прекрасный свет любимых глаз.
Дом опустел. Постель остыла,
Звонок над дверью спит уныло.
Холодных стен немая мина
Презренно смотрит на меня.
Ты не придешь, не скажешь «Здравствуй,
Я так ждала, мой самый важный,
Мой самый нужный человек».
И месяц длится словно век…
Игорь Ткачев 05.10.2017 11:38 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 22 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.