Сказка

С благодарностью Дмитрию Горчеву, Па-тяну и Арбузу за поданные идеи...

В одном небольшом старинном городке, за границей МКАДА, жила да была одна коммунальная квартира. Располагалась она в районе Новые Перебежчики, в трехэтажном доме, стоявшем прямо на берегу местной достопримечательности – небольшого болотца с поющими лягушками и загадочными существами – карпозаврами… Говорят,
эти карпозавры жили в том болоте еще во времена первобытных людей. Пару лет назад в городок даже приезжали археологи, пытались поймать живого карпозавра, чтобы подвергнуть его тщательному анализу и изучению. Но эту научную рыбалку пришлось свернуть, потому что однажды ночью карпозавры поймали пьяного ученого, украли его ботинки и набили морду. Ботинки местные жители потом нашли в камышах, а синяки ученый еще долго замазывал тональником, втихомолку попертым у жены. Блин, о чем это я?... Я же за коммунальную квартиру рассказывал… Вот…

Дом, где она находилась, стоял в Белкострелкинском переулке, в котором (по легенде, рассказанной по секрету за бутылкой самогона старым маразматиком дядей Петей старому алкоголику дяде Сереже) и родились первые космонавтки – собаки Белка и Стрелка. Как гласит легенда, хозяин их мамаши, в один прекрасный день обнаружив в своем доме семь пищащих комочков, решил что заядлым собаководом он пока становиться не намерен. И пошел детишек в колодце топить. Мучитель подкидывал собачек и те плюхались в бездну колодца. Пятеро щенков подобно знаменитому «Варягу» героически пошли ко дну. А двое – именно это и были будущие покорительницы космоса – поняли, что жить им все-таки хочется… И что есть силы замахали лапами и хвостом. Поднявшись над колодцем сантиметров на 20, они немало удивили своего незадачливого палача и покорили сердце проходившего мимо летчика-испытателя Страусова. Именно он за бутылку водки выторговал зверюшек у хозяина. Впоследствии собаки попали в руки доброму дяде Циолковскому, который и сделал их знаменитостями мирового масштаба. Вот такие дела… В том переулке и находился дом, в котором на третьем этаже была квартира, о которой я уже полчаса пытаюсь вам рассказать. Жили в ней личности весьма примечательные.

Например в маленькой комнате возле кухни недавно поселился гражданин дружественной Прибалтики товарищ Вининас. Занимался он контрабандой. Большинство жильцов
знали об этом, но идти в милицию и жаловаться было, откровенно говоря, лень. Как рассуждали три местные сестры-старушки – Прокофья Герасимовна, Зинаида Герасимовна и Варфоломея Герасимовна – «Он ведь человек почти положительный – пьет в меру, на кухне и в сортире не курит, баб не водит. Пущай себе возит чего хочет».
Возил он в основном водку, шпроты в масле и еще кое-какие, не совсем законные вещества. Водку он возил на родину, шпроты – в Россию, а эти самые вещества – и туда, и сюда, и в Турцию, и в Израиль… В общем, весьма деловой был человек.
 
В комнате справа от порога жил отчаянный коммунист и большой почитатель личности Ленина – некий Иван Колхозный. Фамилия эта досталась ему от отца – крестьянина, который после наступления на нашу многострадальную землю широкой красной ступни коммунизма, как и все его соседи по селу стал членом колхоза.
А так как фамилий ни у кого из них отродясь не было, то добрые и щедрые коммунисты дали им одну общую фамилию – Колхозные… Иван, в отличие от своего лояльного отца, носил ее с особой гордостью и трепетом. Увлекался он, как и большинство жильцов, пьянством, а еще коллекционированием бюстов Ленина, вымпелов и прочих атрибутов нашего красного прошлого.

В самой дальней комнате, находившейся рядом с запертой еще со времен революции кладовкой, обитали члены Клана Мертвых Рычащих Шапок. Кто это такие и чем занимаются – для всех жильцов квартиры это оставалось загадкой. В милицию на них не заявляли, опять же из-за нежелания впутываться в уголовщину, и, в некоторой мере, из-за своего страха. Но в целом Клан не нарушал покой соседей, чистоту на кухне, в закопченной ванной и в туалете честно поддерживал. Правда, некоторых смущали надписи на внешней стороне двери, ведущей в обиталище Шапок. Это были грубо намалеванные красной краской латинские изречения о смерти (прочитать и перевести их помог спивающийся профессор философии Петр Семенович Пантыко, живший в той же квартире, рядом с прибалтом - контрабандистом). Старушки перешептывались о том, что
«в комнате засели сатанисты, животных режут и кровь ихнюю пьют». Зинаида Герасимовна клялась, что в последнее время кошек во дворе стало гораздо меньше, а ее сестра Варфоломея говорила, что слышала как из «страшной комнаты» раздавались тихие человеческие стоны. Но дальше разговоров дело не пошло: никто из жильцов-мужчин в опасность не верил, а сами старушки лезть на рожон опасались.

В крохотной комнатке возле туалета жил бедный студент Родионенко, вечно голодный и небрежно одетый молодой человек. Где и на кого он учился никто не знал. Ну была у жильцов такая привычка – в чужую жизнь не вмешиваться, кто и чем занимается не выяснять и вообще, жить только ради себя. И это, скажу я вам, весьма похвальная привычка. А студент этот целыми днями сидел на кухне, перечитывая желтый и помятый номер «Работницы». Но он только делал вид, что заинтересован в содержании журнала. На самом деле он просто караулил, когда кто-нибудь оставит кастрюлю с готовящейся едой. И выхватив из бурлящей воды кусок мяса или пригоршню макарон, бежал к себе и поедал добычу. Его не раз ловили на воровстве и даже били, но отвадить от чужой еды так и не смогли. Вопрос, откуда он появился в квартире и на что вообще живет, не раз вставал на неофициальных кухонных собраниях, в которых участвовали все, кроме членов Клана, часто отсутствовавшего Вининаса и самого Родионенко. Но, так как собрания эти почти всегда проходили под водочку, да еще и с закусочкой.

Вообщем, когда к концу третьей бутылки сантехник Миша доставал свою старенькую гитару, Иван Колхозный – любимый пионерский горн, а пьяненький Петр Семенович становился на табурет и декламировал фрагменты сочинений Сократа на древнегреческом языке. К этому времени все уже забывали и про загадочных Мертвых Шапок, и про вороватого студента.

Кроме перечисленных граждан, в квартире проживала хиппи Танечка. Это была вегетарианка и пацифистка, постоянно конфликтовавшая с Колхозным из-за несходства политических взглядов, подкармливавшая Родионенко всевозможными корешками и листьями, а также водившая тесную дружбу с Вининасом. Но не красота и очарование молодого контрабандиста покорили ее, а скорее всего дело было в тех самых веществах, которые он перевозил. Комната досталась девушке от прабабки-гувернантки, жившей там еще с царских времен. К Танечке частенько захаживали гости, весьма примечательные товарищи, все в цветастых лохмотьях, фенечках, бусах… Они приносили с собой какие-то травки, корешки, кактусы, варили на кухне отвары и по ночам устраивали в комнате Тани пиршества.

В многочисленных коридорах коммуналки обитали печального вида тараканы, испуганно жавшиеся по углам, и скромные клопы, прятавшиеся от химических покушений в щелях между обоями. На кухне тараканы были покрупнее и понаглее, но и они побаивались жильцов. А под ванной, среди наслоений окаменевшей мыльной пены, затерянных зубных щеток и отстриженных ногтей, жило нечто, наводившее ужас не только на насекомых, но и на человекообразных квартирантов. Это нечто, как говорил интеллигентный и любознательный Петр Семенович, скорее всего является родственником тем самым болотным карпозаврам. По ночам таинственный зверь воровал зубную пасту, а также дышал на зеркало над раковиной и писал на нем неприличные слова. Соседям это, разумеется, не нравилось, но обращаться в милицию или еще куда, было лень…