Путиниана-46 Бог дал ему учителей...

Огромное влияние оказали на Володю Путина в школьные его годы два неординарных учителя – Вера Дмитриевна Гуревич, преподаватель немецкого языка и классный руководитель, и Анатолий Семенович Рахлин, тренер из спортивного общества «Труд». Теплые, почти родственные отношения он сохранил с ними и в дальнейшем. «Тренер сыграл в моей жизни решающую роль, – вспоминал позже Владимир Путин. – Если бы спортом не стал заниматься, неизвестно, как бы все дальше сложилось…»

Так в пору отроческих лет
Среди обыденных людей,
Не излучавших яркий свет,
Бог дал ему учителей,
Оставивших глубокий след.

Ему, конечно, повезло,
Но он и сам умел учиться,
Как губка, впитывая все,
Что может в жизни пригодится.

Везенье это повторится
Не раз и в будущие годы,
Но он и сам умел трудиться…
И зерна эти дали всходы…
***
Когда я жизнь свою листаю,
Сквозь множество прожитых дней
Всегда с любовью вспоминаю
Я всех своих учителей.

Не все дается от рожденья,
Конечно много, но не все –
Нас формируют впечатленья,
Друзья, семья, нравоученья
И много, многое еще.

И в том ряду – учителя,
Их было много в жизни долгой,
Наверно, многих уж земля
Накрыла. Впрочем, всех ли помню?

Стираются детали, лица,
Но возникают имена,
И бесконечной вереницей
Они всплывают, как со дна.

Той мы чего-то подсыпали
И гоготали от души,
Тому с невинным видом врали,
Такие были стервецы.

И вспоминается одна *,
Над ней особо потешались,
Она была чуть-чуть странна,
А нам покажешь только палец,
И будем с дуру хохотать…
Так было. Что уж тут скрывать!

И как же за нее обидно
Теперь, лишь много лет спустя,
До глубины души мне стыдно,
И жжет раскаянье меня.

Потом другие «институты»,
А там свои учителя,
И так всю жизнь, всю жизнь кому-то
Как ученик обязан я.
 *) Звали ее Полина Леопольдовна. В конце 40-х годов прошлого века она была учительницей математики школы N 450 бывшего Калининского района г. Москвы (ул. Школьная). Мне она запомнилась высокой, худощавой, черноволосой, в глухом бордовом платье, всегда запачканном мелом. Мы звали ее Поль-ля Поль и, по глупости своих лет, всячески издевались над ней. Да простится нам это.