Караван

Обожжённые яростным солнцем огромной пустыни,
Изнывая от жажды, мы шли из далёких стран.
Из забытых богов, из отверженных светом кумиров,
Неизвестных героев составлен был наш караван.
Там вздымались песчаные бури то слева, то справа,
Но мы шли, и для нас был один закон:
Кто вернётся живым, тем навеки почёт и слава,
Ну, а кто не дойдёт, тех несчастных ждут смех и позор.
Мы ночами молились, но боги жестокие были -
Каждый день хоть один из нас, но умирал...
Мы, вдыхая отравленный воздух с песчаною пылью,
Шли туда, где сиял нам святой Идеал.
Мы бессонные ночи свои проводили в ущелье,
Там, где не было слышно рычания бешеных львов;
У высоких небес мы смиренно просили прощенья,
Чтоб избавить бессмертные души от вечных оков.
А порой впереди возникали высокие стены
Тех роскошных дворцов, где, наверно, живут короли -
Мы бежали туда, утопая в песке по колено,
Но то был лишь мираж - он парил, исчезая вдали...
Как мы долго не шли, бесконечный наш путь не кончался,
И вдали рисовались всё те же пески и холмы,
И хоть каждый другого, как мог, приободрить старался,
Все мы знали, что стали игрушкой в ладонях судьбы.

Мы так долго в пустыне - уже не считаем рассветы,
Нас уже не волнует бегущая дней круговерть.
Как жесток был тот Бог, что велел мне родиться поэтом:
Нашу Жизнь воспевать, если вижу вокруг только Смерть...
Я пыталась писать - без воды засыхают чернила,
Всё слабей моя вера в то, что я однажды вернусь,
Что достигнем и мы берегов полноводного Нила
И направим свой путь в золотую далёкую Русь...

Прошло несколько дней, и одна я осталась в пустыне.
Так погибли в песках мои смелые сёстры и братья.
Я иду в пустоте к той далёкой и вечной святыне,
К изнурённой груди прижимая святое распятье...

 22 - 24 июля