Подборка из сборника туман овражный

 
Стихотворная подборка из сборника «ТУМАН ОВРАЖНЫЙ»
 





 ОДНАЖДЫ

Ты плакала… и лунные лучи
в слезинках переливчато блестели…
На огонёк мерцающей свечи
ночные бабочки так истово летели.

Но, крылья опаливши, мотыльки
безвольно падали на скатерть или на пол…
И парафин со свечки от тоски
слезинками дымящимися капал…


 ТУМАН ОВРАЖНЫЙ

Может быть, туман овражный
ясный день прогонит прочь;
но под утро полог влажный
вновь соткёт шальная ночь.

Вновь над травами густыми
пар ночной зашелестит,
лишь росинками седыми
оседая на гранит.

Дымкой сумеречной кроя
золотистые поля,
разомлела от покоя
предрассветная земля.


 ***

Дождливый сумрак беспросветный
над хмурым городом провис;
ноябрь, продрогший, незаметный,
уныло жмётся под карниз.

Листы без шелеста, без хруста
неспешно вальс-бостон кружат.
И всюду холодно и пусто.
И одиноко здесь стократ…




 ПОСЛЕДНИЙ КОСТЁР

Костёр горит. И в тишине ночной –
ни шороха. Лишь щёлкают поленья.
А свет звезды – далёкий, неземной, –
он рвёт живые, сросшиеся звенья.

Но вот угас дрожащий уголёк.
И даль окуталась кромешной мглою.
…Последний час! последний миг истёк! –
и мир покрылся пеплом и золою…


 ***

Вечер. Ветер. Листопад.
Свет в твоём окне.
Почему же я не рад,
и тоскливо мне?

Может, думаю о том,
что твоё окно
так же теплилось огнём –
до меня, давно.

Или, может, я устал
и продрог чуть-чуть;
этот вечер так я ждал,
что не мог заснуть.

Вот ступаю на порог,
нет пути назад…
Так понять я и не смог,
почему не рад…


 ПАМЯТЬ

Нашепчи мне про смертную грусть,
впрысни в сердце тоску и растраву,
только дай мне забыться, и пусть
всё своё получу я по праву.

Слышишь, память, не мучай меня,
отпусти ненадолго, прошу я, –
я уже не припомню и дня,
что провёл я, о Ней не тоскуя.

И хотя мы чужие теперь,
и при встрече – протиснемся боком,
я оставлю открытою дверь…
чтоб Она забрела ненароком…


 НЕОБЪЯСНИМОЕ

В земле пустынной куст засох,
подвяли виноградины.
И только вздох. И только вздох.
Опять на сердце ссадины.

Но виноградная лоза
лишь ждёт прикосновения…
А на щеке блестит слеза…
и нет ей объяснения…


 ***

Не знаю, отчего мне тяжело,
откуда эта грусть и эта вялость;
гримасой боли скулы мне свело,
в глазах – непреходящая усталость.
Не одинок, и всё же я – один!
А те, кто близко, – тени декораций:
они смеются, плачут без причин,
и ждут за это искренних оваций.
Я долго ждал – чего-то вдалеке,
что будет обязательно и скоро,
я строил всё… да только – на песке;
и строил я, как видно, без разбора…

Я всё кричал в дневную полутьму…
Зачем? – понять бы самому…


 ТАИНСТВЕННЫЕ СНЫ

Таинственные сны. В них – истина ночей,
сгорающих свечой под утренним туманом,
когда оглохнут все – от неба до людей –
от звуков в тишине, исторгнутых органом.

Таинственные сны. Их магия сильна,
в них бьётся кровь веков и память поколений,
в них зашифрованные в шёпот имена
перекрывают крик пустых местоимений.

Таинственные сны. Ползком, из глубины,
порой – с кошмарами, порой – почти игривы,
они приходят к нам – Таинственные сны…
и постигаем мы их древние мотивы.






 ***
Свеча ещё не гаснет, но уже
огонь её колеблется так явно;
и штрих последний в давнем чертеже
кончает труд ночей бессонных плавно.

Но если свет погаснет, и чертёж
не требует ни сносок, ни поправок, –
ты вместе с ними медленно умрёшь,
не оправдав и сотой доли ставок…


 ПЛЯЖ

Нашёптывало море об одном –
что всё ещё, возможно, возвратимо…
Кипели пеной волны над песком,
и тут же прочь стремились – мимо… мимо…

И я песок сквозь пальцы пропускал,
он как вода сочился непрерывно.
А чайки всё сновали между скал,
и что-то мне пророчили надрывно…


 РЕМЕСЛО И ВДОХНОВЕНИЕ

Амфибрахий, анапест, хорей,
дактиль, ямб и, конечно, пеоны –
это всё инструменты, скорей,
чтоб клепать стихотворные клоны.

Чтобы в душу запала искра,
нужно как-то схватить настроенье,
так, чтоб сразу почуять: пора!
И – впустить в себя стихотворенье.


 ХАНДРА

И струны заглохли давно,
и вечер уже на исходе;
в душе беспросветно темно,
хоть, право, не скучно мне, вроде.

Но свет погасить не спешу, –
пусть будет хоть внешний источник,
листом пожелтелым шуршу –
читаю Верлена подстрочник.

Я словно забылся и сплю.
Хандра ли всё это? Возможно.
Но только – её я люблю.
Хотя с ней порою и сложно.
 ***

За пеленой туманных отражений
я зеркало настойчиво искал.
Но в суматохе светопреломлений
нашёл я то, чего найти не ждал.

Был образ светел, но совсем не ярок;
в нём лишних линий не отметил я.
Похож он был, скорее, на огарок,
чем на свечу… И это жизнь моя…


 ***

Укрывшись – как пледом – опавшей листвою,
земля засыпает пред долгой зимою.
Трескучий мороз ей теперь не угроза –
бывают ведь средства и против мороза.
Всего через месяц навалит сугробы,
и пусть тогда вьюга клокочет от злобы,
и пусть завихряет снежинки позёмкой, –
она не страшна своей удалью громкой.
Зато уже в марте, ну, может, в апреле
весна свою силу покажет на деле:
капелью сосульки под крышей заплачут…
и зиму в весну они переиначат.


 ***

СЕГОДНЯ так похоже на ВЧЕРА.
Как близнецы – и сутки и недели:
протяжные, глухие вечера,
и снова дни, летящие без цели.

Нет нового, есть только дисбаланс
меж будущим и прошлым, меж веками.
А жизнь – хотя и крохотный, но шанс
 увидеться нам с вами.


 В РАЗГАР ЛЕТА

Поутру васильки
от росы хмелеют,
пар идёт от реки
и туманы млеют.

Облака чуть видны –
тонут в яркой сини,
и вовсю зелены
листья на осине.

 НАЧАЛО АПРЕЛЯ

Снег подёрнулся стеклянной,
жутко хрупкою фатой.
Но, увы, – непостоянной,
неустойчивой такой.
Солнце нежится, играя,
плавит замки изо льда,
чтоб уже в начале мая
разлилась вокруг вода.
Воздух с утреннею стынью
распрощался. Поделом!
Скоро с облачною синью
к нам весна заглянет в дом.
Синей льдинкою прозрачной
тихо стукнет по стеклу:
а внутри, во тьме чердачной –
брызги солнца на полу.


 БУКЕТ

Букет гвоздик в подтаявшем снегу –
забытый кем-то в суматохе буден
и брошенный небрежно на бегу –
совсем поник… а мир вокруг – безлюден…

Мир вымер от шуршащей суеты,
от страсти запродать себя дороже.
Ведь так всегда: когда умрут цветы –
всё остальное умирает тоже.


СТРАННЫЙ СТРАННИК НОЧЕЙ

Напустился туман
 на забытые Богом проулки.
Пусть забрезжило чуть,
 но в окошках, по-прежнему, свет.
И бредёт в темноте,
 возвращаясь с полночной прогулки,
Странный Странник Ночей,
 потерявший течение лет.

Скоро солнце взойдёт,
 и истают ночные туманы;
будет всё как всегда
 в перекрестии ярких лучей.
Не увидит никто,
 как откроются старые раны
у того, кто был тем
 Странным Странником сизых Ночей.


Лишь под вечер опять
 приутихнут дневные проблемы,
и в прохладе листвы
 растворится навязчивый зной.
Но когда в морок снов
 по привычке погрузимся все мы –
Странный Странник Ночей
 в свой дозор побредёт вековой…


 ЛЕТО УШЛО

Снова утром туман, и белёсой фатой
затянуло сухие травинки.
Только дождь зарядил – льёт сплошною стеной,
он по лету справляет поминки.
 
Лето в этом году отошло, умерло,
отгулявши и бурно и лихо,
без остатка своё раздарило тепло,
и как свечка истаяло тихо.


 ИНЕЙ

На промёрзшей земле он узорочьем лёг –
по газонам травы, по бордюрам дорог.
И хрустящий налёт – только солнце взошло –
заблестел, заиграл, серым краскам назло.
Ослепительных искр восхитительный рой
зарезвился над ним, засверкал мишурой.
Но к полудню его шлейф воздушный померк,
и угас и поблёк озорной фейерверк.
 

 ***

Постепенно тают очертанья
в сумерках октябрьской поры;
и дымы – как древние преданья –
источают тусклые костры.

Воздух не звенит, а грустно-грустно
медью листьев медленно гудит,
словно он доступно, но безустно
о своей печали говорит.

И уже почти неразличимы
ветви, растерявшие листву.
Так всегда, ведь осени и зимы –
это сны природы наяву.



 КРУГОВОРОТ ПРИРОДЫ

И снова дождь. И слякоть во дворе.
Всё в серый цвет упрятала природа.
Ноябрь шелестит в календаре,
венчая предзакатный трепет года.

Ещё чуть-чуть – и всё кругом замрёт,
и в декабре белёсом растворится.
Затихнет всё… Но вот уж Новый год
в наш календарь настойчиво стучится.

А дальше – март, весёлый озорник,
изменчив, как смешливая девица,
сотрёт снега (он к этому привык),
веснушки кинет горсточкой на лица.

А там – июнь с духмяною травой,
с полянами созревшей земляники,
с бездонною небесной синевой,
в которой тают солнечные блики…

И наконец, мы снова в ноябре:
ход времени смиренно-скоротечен –
круговорот свершён в календаре,
и новый круг природою намечен.


 АНДРЕЙ АКУЛИЧЕВ

 г. Волгоград