О ком плачет старина

У милого древнего храма,
Что и сейчас на виду,
Старушка сынков провожала,
Со школьной скамьи на войну…

Обшарпаны старые стены,
А рядом большой туалет.
К заводу рельсы, как вены,
Афиша – в кремлевском балет.

Сынки счастливо улыбались,
Ведь воевать интересно…
Шутили, о чём-то смеялись,
В фантазиях было чудесно.

А бабушка плакала тихо:
В ней жил Порт-Артур, Петроград…
О, Господи! Новое лихо!
Мы вряд ли увидим внучат…

Украдкой ставила свечки
В клетушке убогой своей,
Из глаз по морщинам речки
Тянулись из слез до кистей.

И вышло не так, как в сказке:
Мальчишки вдохнули порох…
Девчонки проплакали глазки,
Собрав похоронок ворох.

Кто-то погиб героем,
Взорвав с собой вражеский танк,
Кто-то был взят перед боем,
Попав в страшный смершевский бланк.

Один дошел до Берлина
И горькую пил тридцать лет,
Другого зашибла станина –
Фашистский завод не балет…

И каждый по-своему понял,
По ком плакала старина:
По Борям, Сережам и Колям,
Чьи судьбы пожрала страна,

Что гордо звалась советской,
Кричала о тысячах строек,
Гордилась снастью ловецкой,
Боялась чекистских троек.

Та бабушка тихо почила
В ужасном сорок втором.
Иконки для печек тащили
Две женщины темным двором.

Однажды внучок возвратился
И долго старушку искал:
Он знал, за него кто молился,
Кто Господу душу отдал.

Молчали угрюмо соседки,
Под полом нашел «От Луки».
Опять начались пятилетки,
Аресты, да он без руки…

Сейчас старый храм возродили,
Всё так же стоит туалет.
В сердцах же прибавилось гнили,
Соседа боится сосед.

Солдатик тот покрестился,
Тайком, чтоб никто не узнал,
На ниве спасенья трудился,
Послушником к старости стал…

Как странно живется нам всё же,
Хоть каждому воля дана…
Поймем ли когда-нибудь, Боже,
О ком плачет век старина?
23.09.07