Боже, когда это всё закончится?

Боже, когда это всё закончится?
Вечное «Вы» - это так мучительно.
Ты называешь меня по отчеству –
нет, чтобы ласково, уменьшительно.

Надо на «ты» перейти давно уже.
Мы вроде трезвые и в единственном.
Но ты подумал: влюбилась по уши
и посмотрел на меня воинственно.

Не подойдёшь ни в отцы, ни в дедушки;
в старшие братья – как раз по возрасту.
А на филфаке сплошные девушки –
может, тебе надоело попросту?

Значится, буду тебе приятелем,
ибо сто лет называюсь Гришею.
будем мы, плюнув на обстоятельства,
существовать под одною крышею.

Будем читать с тобой Генри Миллера
и обсуждать за бодрящим «Heineken»,
а по утрам с усердием киллера
лохмы друг другу мочить в умывальнике.

Будем ходить на футбол и в боулинг,
живо обсудим все автоновости…
«Ну и загнули Вы!» - нет, не доволен ты.
Ладно, приступим к следующей повести.

Пёсиком Гришей буду доверчивым,
верным твоим спаниелем-лапочкой,
ждать тебя буду с работы вечером
и приготовлю у двери тапочки,

ткнусь влажным носом в усы и бороду
и языком слижу огорчения.
После мы будем гулять по городу,
в мячик играть и делить печенье.

«Ну и придумали!» - всё не нравится!
ОК, будь что будет – мне надоело всё.
Ты помоги мне с собою справиться,
или хотя бы скажи, что делать-то.

Ты отвечаешь: «писать, наверное.
Ваши стихи греют душу осенью».
Месяц сентябрь, число двадцать первое.
А на часах – без пятнадцати восемь, и...

...и телефон говорит твоим голосом
слово «Вперёд!» - и опять молчание…
Память ерошит льняные волосы,
пряча глаза зелёно-печальные.

Холодно. Ветер. И плакать хочется
чёрными буквами в белых клеточках.
Боже мой, чем это всё закончится?
Ты отвечаешь: «Не знаю, деточка»…