Свой, ставший чужим

 (документальный рассказ)

Они ненавидели его, ибо он лишил их покоя. Нет, он ни чего такого не делал, не шумел, не задирался, но лучше бы он делал все это, так же как раньше и так же, как и они. И кому бы он был нужен, что бы обращать на него внимание и тратить не него время, не начни он чудить.
Беда, для всех окружающих, спивающихся и замороченных соседей и родственников, состояла в том, что он перестал пить, хотя до этого, пил долго, много лет, часто и в запой. Но это было обычное дело. Мало ли таких вокруг. Все пьют и нечего. Ну, кто-то допился и замерз на дороге, кто-то после пьянки, дом спалил и сам сгорел, но это ж житейское дело, лишний повод выпить, помянуть, а тут то, что делается! Не пьет! Совсем не пьет, аж, перед людьми стыдно. А все началось с того, что, упившись в очередной раз, он оказался в психушке, среди таких же конченых бедолаг. Вот там то он и свихнулся окончательно, вместо того, что бы отлежаться, очухаться от белой горячки, набраться здоровья, да и жить как жил, как все живут, этот вот, свихнулся и завязал. Ну, ясно, свихнулся. Да еще и бегать начал. Мужику пятый десяток идет, а он по утрам, каждый день, скачет, как пацан по проселку, туда-сюда, туда-сюда. Соседи пальцем показывают.
Его жена, и сын его, вместе с ним не пропускавшие ранее ни одного дня, что бы не осушить по маленькой, лишившись третьего, насупились, стали, так же, как и соседи, подозрительно посматривать на него, не забывая при случае, а то и без всяких случаев и постыдить и постращать его, что бы не позорил их, не ронял в глазах людей.
Не раз уж супруга, приготовив, что-нибудь повкуснее, выставляла на стол беленькую, наливала ему до краев и приговаривала, ну дорогой, давай за здоровье и за все хорошее, ну, как прежде бывало, помнишь?
Он хорошо помнил, как прежде бывало. Настолько хорошо, что и вспоминать больше не хотел, а уж пить, тем более. Пробовал уговорить завязать своих, но, куда там. Пьют. И допились. После очередной попойки, его сын, их с женой надежда на старость, покончил с собой…
Сам остановился, а вот сына, перед пропастью, остановить не сумел. Теперь вот, хотя бы жену спасти, да самому удержаться. Да, вот соседи, дадут ли…
 
13мая 2007г.