Лошадиная верность

Храбрясь и пряча свою грусть,
Слез белый офицер с коня.
«Сюда я больше не вернусь.
Прости, коль сможешь, ты меня…!»

Подумал так, обнял за шею
И заглянул в открытый глаз.
Стояла лошадь, чуть немея,
Застыло сердце в этот час…

Погладил шелковисту гриву
И чмокнул в мокрый тёплый нос.
И, возвещая честь приливу
Гудел игриво паровоз.

Но капитан вдруг отвернулся.
Не смог увидеть слёзы глаз
Того, к кому уж не вернулся…
Но слышал гогочащий глас.

И нервно, быстрыми шагами
Взошёл на трап у корабля.
Прошёл по палубе ногами,
А не копытами коня…

Взревел отчаянный гудок.
Убрали трап, отрезав отступ.
Ведь кораблю то невдомёк,
Что перекрыл он в сердце доступ.

А верный конь, среди таких же,
Уже оставленных бедняг,
Смотрел, ну, и сгибался ниже,
От боли он почти размяк.

Но ведь не мог же он поверить,
Что тот, с кем проливал он кровь,
Закроет перед носом двери,
Ну, и предаст его любовь.

Но чувствовал уже дружище,
Что расстаёмся навсегда.
А сердце лошадиное ведь чище
И не сдаётся в жизни никогда.

И верой верности храним
Он прыгнул в море и поплыл.
А я с кормы следил за ним.
Ни разу от труда не взвыл.

Хоть не привычные движения
Копыта стали выполнять,
Не прерывалось сердца жженье,
Хотелось мне его обнять.

Мой конь всё плыл и плыл,
Не отставал от корабля…
Гудок ещё разочек взвыл,
Но почему-то не любя.

Вдруг в небе выстрел прозвучал
Я оглянулся и застыл.
То мой денщик с кормы стрелял.
На что мне не хватало сил…

Вот покраснела чуть вода.
А в сердце поселилась грусть:
«Ах, почему же никогда
Сюда я больше не вернусь?»

В последнее мгновенье,
Что видел своего коня,
Как ветра в море дуновенье,
И он простил за всё меня…

Ушёл мой друг в ту бездну тьмы,
А кровь растаяла в воде.
Где ж были лучшие умы?
Да! Получается нигде!

И кровь моя опять застыла
Теперь от боли по утере.
Россия нас уже забыла…
А память о коне осталась в вере.

Ах, почему же, почему же
Незыблемая верность у коня
Осталась только в крови луже,
Ну, и в укоре для тебя и для меня?

В тот вечер на морском причале
Все люди бросили коней.
Ну, и проститься им едва ли.
И не видать уж никогда саней.

А кони всё смотрели в след
И провожали их любимых.
Не находили вновь ответ
В морских волнах неколебимых.

Сбивались в стаи сотни душ.
То табуном не назовёшь,
Когда в плену беспечных стуж,
Лишь выживаешь – не живёшь.

И голод с холодом косили
Лошадок той тупой косой.
Что так давно уж не служили
И без подков как человек босой.

Когда растаял снег весной
То там, то тут встречали люди
Коней с поникшей головой,
Чьё сердце биться уж не будет…

Май 2006 г.