Тихо грусть присела в изголовье,

Тихо грусть присела в изголовье,
А печаль за плечи обняла,
и к утру, как будто в половодье,
Затопила комнату тоска.

За окошком одиноким волком
В сучьях сада воет мне метель,
Засыпая саваном холодным
С белым хрустом вечную постель.

Выдуло тепло в печную въюжку.
И замерзла брага на столе,
Что еще вчера налил я в кружку
Не пришедшей до меня вдове.

Мне б в зашей заботливых подружек,
Самому метнуться за порог,
Но сковал и заморозил душу
Незнакомый раньше холодок.

Я застыл на стареньких палатьях,
Уперев глаза в пятно сучка,
И смешно, ну словно на экране,
Задом-наперед текут года:

Вот жена, откинув крышку гроба,
Снова что-то варит на печи;
Вот я от избы несу к колодцу
Два ведра дымящейся воды…

Черт возьми! Жена все краше, краше!
И я с каждым днем сильней люблю…
Вот на тройке, только как-то «раком»
Мы по кочкам мчимся ко венцу…

Вот ее я дергаю за косу,
Вот пугаю пойманным ужом…
Вот описался…
А вот давлюсь у сиськи
Материнским, теплым молоком…

А вот нет меня!
И ничего не сталось.
Так же из трубы валит дымок,
И кому-то стелет покрывало
Хлопьями застенчивый снежок…
 ***