Аврора

 Балансировала на грани возможного вспомогательного глагола голая дочь старого гота. Резиновые движения нетрезвых юнкеров во тьме завшивевшего парка клокотали слизью длинноногой партнерши и множились сухими зрачками дохлых рыб. «Хватит! Это был последний раз» - сказал мальчик уставший мастурбировать на девственную постель раздолбанной проститутки. Мы не делаем промежутки, но порой становится так жутко, что хочется спрятаться от всех во влагалище любимой девушки. Я ребенок АЙИ-ТОЙОН и на мне суровый оттиск этого. Аппликатура амбарной аутентичности постепенно усваивала картографические караваны трансцендентного обстоятельства. Благоприятна твоя нега, истершаяся в постелях студентов вибрирующими аневризмами надежды. Визитная карточка убегающего мима приподняла юбку пожилой даме, демонстрируя старое советское качество парадоксальности. Мольберт позитивных язв истлевал под пристальным взглядом пьяного художника. Твои ноги, как корни деревьев, удерживают меня и требуют моей влаги. Твои руки - руки гончара, создающего свои прекраснейшие произведения на моем теле. Хочешь моей крови? Язык - зверь в норе. Глаза - звезды в непроглядную ночь. Моя смерть. Я жду тебя. Я помогу тебе появится. Аврора.