Сентябрь

Сентябрь

В сентябрьский лес, с желаньем, как домой,
я прихожу из долгих дней разлук.
И страстно пью прозрачность с синевой,
дрожит роса над пёстрою листвой
и чисто слышен каждый новый звук.

Прозрачна даль, как чистое стекло,
здесь пауза у спешки и судьбы.
Медовое осеннее тепло
возносит стая птичья на крыло.
Осенние походы по грибы

бывали в детстве. Нынче столько дел,
что ни вздохнуть, ни дух перевести.
Сентябрь. Скрипит по школьным доскам мел,
вздох над нарядной рощей полетел,
ему с моей печалью по пути...


 
Полосатость

Жизнь полосата, как узор заборный,
иль клавиши рояля, или зверь.
Я полагал, что проживаю в чёрной,
она мне светлой кажется теперь.
Весь бодрый оптимизм пришёл в негодность,
нет выхода ни воздухом, ни вброд.
Беспомощность и с нею безысходность
перекрывают свет и кислород...


 
Под откос

Рвёт жестоко на части
безответный вопрос.
Наше хрупкое счастье
понеслось под откос.
«Книга жизни» искрится,
но шуршат за спиной,
страшно близко, страницы
чёрной книги, иной.
Кровь от ужаса стынет,
жизнь – водой в решето.
Лишь вопросы пустые:
«Почему?» да «За что?»...
 


Крик жизни, покидающей пределы,
обжитого, за время жизни, тела.
В нём ужас, боль, но больше, удивленье,
нелепое судьбе сопротивленье,
потеря смысла и потеря сил.
Взметнулся ввысь, распался и остыл,
как росчерк самолёта в облаках.
Но между строк рассыпался в стихах...


 
Со случаем мерялся силой,
под возглас: «Была, не была!»
Дорога не стала постылой,
напротив, чертовски мила.
Столь скоро и суетно дали
остались лежать за спиной.
Но ноги, отнюдь не устали,
сроднилась дорога со мной.
Всё было, и счастье и мука,
петляла дорожная нить.
Хотя, неизбежна разлука,
мечтаю дорогу продлить...


 
Тон ответного письма
будет женственность сама
и надежда на покой,
в час, когда рука с рукой
пустят пальцы в переплёт.
Писем чувственных полёт
и высок, и невесом,
он, как путь, ведущий в дом,
после сотен дней разлук,
или, как сплетенье рук
продолжением души,
в стороне от глаз, в тиши...


 
Голоса

Чем дальше в лес, тем жизни полоса
черней и непрогляднее. Но, всё же,
мне не пора в безвременное ложе.
Меня зовут. Я слышу голоса.
Иду на них. Шепчу губами – Б-же!
Сколь видит глаз – леса, леса, леса.

Но я упрямо верую в просвет,
мне оптимизм привили при рожденье.
Ещё не точка. Будет продолженье.
И силы есть, хотя их вовсе нет.
Петляя, след строкой в стихотворенье
ложится, стону тихому в ответ...
 


Краткий полёт в Никуда

При взгляде снизу, манит высота.
В ней не сыскать ни края ни предела.
Душа стремится вырваться из тела
и, расправляя крылья неумело,
летит туда, куда влечёт мечта.

Пьянит, при взгляде сверху, глубина.
Таинственность и властная бездонность.
Душна для духа буден монотонность,
спешит, на смену страху, отрешённость,
роняет дерзость в душу семена.

Мы мечемся весь век ни там, ни тут,
в нелепом, кратковременном полёте,
предчувствуя падение при взлёте.
Лишь там наш след когда-нибудь найдёте,
где строчки наших судеб перечтут...


 
Взлёт

От момента рождения,
до эпохи – Уход,
наша жизнь – не падение,
кратковременный взлёт.
В несвободном парении –
суета да долги,
наступают затмения,
что не видно ни зги.
Так случается плохо,
что нет смысла к врачу.
Но за каждую кроху
я Спасибо шепчу...


 
Следы

След пережитого пути –
потрёпанная нить.
Два раза в реку не войти,
эмоции не сжать в горсти
и жизнь не повторить.

Следы бесчисленных разлук
на сердце да в стихах.
Неровный, дробный перестук,
да одиночества паук,
плетущий грусть и страх.

Следы счастливых дней и встреч
в лучинках возле глаз.
Стихов восторженная речь
и время, что привыкло течь,
не думая о нас...
 


Знать, суеверию назло,
иль року вопреки,
с числом 13 мне везло.
Как лёгкий пух с руки,
сдувал я облачко с души
бессмысленных тревог.
Шепча губами – Не спеши!
Тому, кто кабы мог,
меня б услышал. Тишина,
лишь карандаш в руках,
чтоб тихих вздохов семена
проращивать в стихах...
 


Осенняя зарисовка

Влажный ветер касается лба
и озноб пробегает по коже.
Каждый день всё скорей и дороже
и озноб пробегает по коже.
День за днём исчезает судьба.

Снова осень свой пёстрый портрет
примостила в оконную раму.
Девять грамм приговора по грамму?
Или в небо послать телеграмму
и в стихи, ожидая ответ?

Осень, как дорогое вино,
пьётся терпко, пронзительно, тонко.
День деньской бесполезная гонка.
По - отставшего счастья ручонка
голой веткой стучится в окно...


 
Не грусти

Давай сквозь сад с тобой пройдём,
плодами отягченный.
В закатный час, осенним днём,
там на свидание с дождём,
дорожкой умощённой

камнями прожитых потерь,
обид, недоговорок.
Листва негромко шепчет – Верь,
но в Прошлое прикрыта дверь.
Печаль течёт за ворот.

Здесь, на границе сентября
и вымокшего сада,
дрожит вечерняя заря,
нам понимание даря,
что горевать не надо...